Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

Брук пролез сквозь проход, пробитый в скале, и включил фонарь. Очутился в маленькой комнатке, два на два с половиной метра, с обычной каменной лавкой вдоль двух стен. Над ней по всей длине тянулась роспись, изображавшая морской пейзаж. Волнистая линия посреди стены представляла морскую гладь, под ней плавали рыбы и всякие чудные морские звери, из скал на дне вырастали кораллы, а в стилизованных веерообразных листьях кишели крабы. Над водой высовывали головы дельфины. А на воде, образуя центр картины, вздымался единственный корабль с задранными носом и кормой и с рядом весел по бортам.

У Брука даже дух перехватило.

- Это прекрасно! - сказал он. - Вы о нем уже сообщили?

- Профессор велел сделать цветные снимки. Насколько я знаю, относит это к пятому веку.

- Шестой или пятый, - согласился Брук. Достав лупу, внимательно изучил корабль.

- Это пиратский корабль, видите - таран, которым пробивали атакуемое судно.

Человек сзади - в доспехах, видимо, капитан или предводитель пиратов, раз у него такой роскошный шлем.

Шлем был сложным головным убором, напоминавшим шляпку изысканной посетительницы скачек в Аскоте, но составленную из металлических полос. Посредине надо лбом львиная голова.

- Интересно, что вы заметили. Существует мнение, что эта гробница принадлежала одному пирату и его семейству. Предполагается, именовался он Тринс и был хозяином здешних мест. Возможно, подчинялся волатерскому лукумону, но мог быть и независим. Его имя фигурирует на раме одной из дверей в Ваде, это на побережьи.

- Изумительно! - сказал Брук. - Зимний дворец здесь, летняя дача на побережьи, вблизи корабля. Если он был значительным человеком, находка его гробницы приобретает особый вес.

- Разумеется. Мы тоже надеемся.

- Что вы ещё нашли?

- Несколько любопытных зеркал и пару алебастровых фигурок. Пойдемте, я вам покажу.

Брук ещё раз взглянул на предводителя пиратов, гордо стоявшего на корме своей галеры и глядящего вперед поверх согнутых спин рабов на веслах. Потом последовал за провожатым. Каждая комнатка сообщалась с соседней отверстием в стене вроде мышиной норы.

- Наше продвижение вперед могло бы быть логичнее, разгадай мы план главных ходов, - оправдывался Ферри. - Но мы продвигаемся наугад, опираясь только на силу. А сейчас мы работаем вот здесь.

Камера в самом центре кургана была освещена единственной лампочкой. На одном конце работали двое юношей, долбили мягкий камень стальными долотами и кувалдами.

Лица их были черны от пыли, в свете фонаря сверкали только в улыбке белые зубы.

- Это, видимо, гробница остальных членов семьи, пожалуй жен.

На традиционной каменной скамье были расставлены терракотовые сосуды, светильники, гребни и броши, и кадильницы на трех козьих ножках.

- Если войти отсюда, - сакзал Ферри, - окажемся снова в тех смежных проходах.

- Ага… - Брук пытался представить план всего, что видел. Курган в полгектара мог скрывать неисчислимое множество тайников, и систематически работающая группа археологов могла его исследовать примерно за год. При несистематическом подходе, как здесь, раскопки могли длиться и десять лет. Если оба смежных прохода делят курган примерно пополам, до сих пор работы шли исключительно в левой, или северной части, - по крайней мере, в основном. Хотя… Заметив отверстие в стене справа, он заглянул внутрь. Ферри, шедший впереди, тут же обернулся.

- Туда ходить не стоит, - сказал он. - Почва оседает, нам пришлось ставить подпорки на каждом шагу.

Фонарь Брука бросил в отверстие сильный луч света, который на миг замер на чем-то, стоявшем на каменной скамье в глубине помещения.

- Я не хочу мешать, - сказал из-за спины Ферри, - но до восьми я должен вернуться во Флоренцию. Учитывая, что произошло, я бы проводил вас до машины, если не возражаете.

- Конечно, - ответил Брук. Выключив фонарь, вышел за провожатым под ослепительные лучи итальянского солнца.

- На подробный осмотр нужно больше времени, - сказал Ферри. - Договоритесь с профессором. Пусть проведет вас сам. Вам будет о чем поговорить.

- Буду рад, - рассеянно сказал Брук, думая о чем-то другом. Думал об этом, пока Ферри провожал его к месту, где оставалась машина, и позднее, возвращаясь во Флоренцию.

То, что на несколько секунд увидел в свете своего фонаря, было шлемом, напоминавшим шляпу модницы со скачек в Аскоте и составленным из металлических долек. Он даже заметил - или ему показалось, - и голову льва, украшавшую переднюю часть шлема. Ломая голову, как туда мог попасть шлем, и почему Ферри не упомянул о нем, а ещё - будет ли там, когда профессор Бронзини найдет время лично провести его по раскопкам.

***

Аннунциата Зеччи отложила поношенный жакет, на локоть которого пришивала заплату и спросила:

- Он точно придет?

Аннунциата была красивой женщиной. В свои пятьдесят она сохранила крутые бедра и полную грудь, седые волосы обрамляли лицо, на котором уже начинали появляться морщинки, но которое было живым и полным достоинства.

Тина ответила:

- Да, мама. Если обещал, что придет, то придет.

- Ты ему веришь?

- Верю.

- Где отец?

- Сразу после ужина ушел в мастерскую.