Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

- Милый, - сказала Анна Милдмэй, - помнишь ту ужасную ночь?

- Какую ночь? - Боб оторвался от работы и поднял голову.

- А, тогда в Севеноксе-конечно.

- Думаешь, она мне дала какой-то наркотик?

- Не знаю, - протянул Боб. - Но на другой день похмелье у тебя было тяжелым.

- Но почему она это сделала?

- По-моему, - сказал Боб, - никаких наркотиков она тебе не давала. Все от двух бокалов чистого виски в сочетании с сильным волнением.

- А с чего это мне было волноваться? - холодно спросила Анна.

- При мысли, что ты выйдешь замуж за фермера, - заявил Боб.

В маленькой комнатке, из которой застекленные двери вели на нестриженный газон, спускавшийся к реке под серебристым заревом заката, опять стало тихо.

- Самое смешное, - опять заговорил Боб, - что я подался в фермеры, чтобы избавиться наконец от бумаг. - Он вытер испачканный чернилами палец о скатерть.

- Ничего, не расстраивайся, лучше пиши дальше, - сказала Анна. - Лучше пиши дальше: Продажа молока-стельные коровы - корма-1950-1951-проставь цифры, и я после обеда отнесу на почту.

IY

В тот день ближе к вечеру Боун пил чай в секретариате (теперь, когда он стал компаньоном, ему подавали его в чашечке с блюдцем) и наблюдал за мистером Крейном. Думал, что никому бы и в голову не пришло, что это бодрый старик только что пережил весьма напряженные полгода. Его запас жизненных сил был потрясающ. Заплатив Фермерской лиге, он еще сумел преодолеть их возражения против сохранения в тайне нелегальной ипотеки Абеля. Остаток денег Боуна с большим толком употребил на финансовое укрепление фирмы. Нанял трех новых сотрудников и охотно пользовался услугами Джона Коу, который тем временем умудрился сдать квалификационный экзамен. Взял на себя все расходы, связанные с защитой мисс Корнель. Успокоил бесчисленных напуганных клиентов. Нанял новую, еще более хорошенькую и совершенно неопытную секретаршу. Но та оказалась послушной ученицей.

- У меня по-прежнему такое впечатление, - заметил мистер Крейн, - что какой-нибудь Шерлок Холмс расколол бы тот орешек куда раньше.

- Почему именно он? - спросил Боун.

- Это случай как раз по его части, - сказал мистер Крейн. - Я, конечно, не имею ввиду самого Холмса, но просто по-настоящему мыслящего детектива. Я когда-то читал одну книжку-детективом в ней был тибетский Далай-Лама, в возрасте 138 лет, так тот просто гениально разрешал загадки только размышлением. И пришел к выводу, что убийца должен быть левшой. Пригласил поочередно всех подозреваемых и каждому предложил сигарету. Тот, кто взял ее левой рукой, был убийцей.

Боун задумался.

- Боюсь, что в нашем случае так бы не вышло, - заметил он. - Тогда мы поймали бы невиновного.

- Но мне казалось, Хейзелридж говорил.

- Говорил, что судя по фотографиям, у убийцы левое запястье было сильнее правого. И только. Мисс Корнель не левша в том смысле, что чаще пользовалась бы левой рукой. Зато сержант Коккерил-левша.

- Ну да! И когда вы это заметили?

- На второй или третий день моего пребывания здесь, когда он зашел ко мне в кабинет.

- Ага, - протянул мистер Крейн, напился чаю, встал и энергично произнес:

- Если мисс Корнель - сумасшедшая, то и я и вы тоже. Все мы.

Боун кивнул.

- Но я все равно рад, что ее не повесили. Когда она убила Смоллбона-а действительную причину, ее внутренний довод мы, пожалуй, никогда не узнаем, все остальное было только самообороной. Убийство мисс Читтеринг и попытка свалить вину на Боба. Она боролась за свою жизнь.

- Слушайте, - спросил мистер Крейн, - я так до сих пор и не понял, в чем там было дело с рюкзаком. И кто был тот человек из отдела потерь и находок, которого Хейзелридж хотел вызвать свидетелем обвинения?

- Я полагаю, - заметил Боун, - что это была самая любопытная вещь во всем деле. Та единственная тонкая, но надежная нить причин и следствий, которая соединяла труп Маркуса Смоллбона с отделом утерянных вещей на вокзале Лондон Бридж. Она крутилось вокруг серии самых тривиальных событий, и была достаточна прочна, чтобы вызвать смерть по крайней мере одного невинного человека.

- И достаточна прочна, чтобы доставить мисс Корнель на скамью подсудимых, - сказал мистер Крейн. - Мне казалось, что это единственное вещественное доказательство, которое было у вас в руках. Оно не было использовано, раз она призналась, - но что касалось отклонения рубца в сторону левого запястья-с этим обвинитель Макрей долго бы не продержался.