Бедные богатые девочки, или Барышня и хулиган

С двумя коробками пирожных из «Севера» Марина, Алка и Даша пришли в Юлину квартиру на Некрасова. В комнате ничего не изменилось, только вещей прибавилось. На пузатых комодах умещались телевизор «Sony», видеомагнитофон, телефон с автоответчиком и сверкающий кухонный комбайн, которому, видимо, не нашлось места на кухне. Техника вытеснила часть антикварных безделушек на подоконник, фарфоровые фигурки мешали открыть окно, и воздух в комнате был немного спертым.

– Девчонки, имейте совесть, оставьте мне картошку! – крикнула Марина из кухни.

– Ты уже две слопала, пока несли, нет, три! – посчитала Алка.

– Маринка, ты на какой диете сейчас сидишь? – невинно поинтересовалась Даша.

Войдя в комнату с чайником, Марина, ровная полнота которой теперь вылезала из джинсов небольшим мягким животиком, важно подняла палец и ответила сразу обеим:

– Я съела не три, а четыре! А могу съесть хоть всю коробку, это не важно! Главное, съесть пирожные отдельно от всего остального.

– Как это, отдельно от чая, что ли?

– Серые вы личности, – снисходительно объяснила Маринка. – Можно есть все, но раздельно: овощи, макароны, картошку. Ешь раздельно сколько хочешь и не толстеешь.

– Я ем все, что хочу и с чем хочу, – заявила Алка, изловчившись и ущипнув ее за жировую складку на спине под лифчиком. – И, между прочим, в отличие от тебя, до сих пор могу влезть в свою школьную форму!

Марина обиженно взглянула на стройную Алку и напряглась, пытаясь найти, чем бы ее уколоть.

– Алка, зато ты у нас дурочка! – вспомнив, расцвела она. – Помнишь, я вам с Дашкой пару лет назад подарила по коробке «тампаксов»? Ты тампон вставила, а потом мне из автомата с Невского звонила и спрашивала, можно ли тебе теперь писать! Весь «Интурист» умирал от смеха!

Алка с Дашей засмеялись. Вытягивая сигарету из Марининой пачки «Мальборо», Алка махнула рукой:

– Ладно, Маринка, черт с тобой, ешь всю картошку, а я тогда, чур, съем еще одно буше!

Взяв из коробки буше, Алка забралась с ногами на тот самый диван, на котором Юля не разрешала им сидеть в детстве, и с полным ртом деловито скомандовала:

– Ну, давай, ты обещала что-то рассказать! Меня только на два часа отпустили, мне уже скоро надо Тяпу укладывать!

– Что она, без тебя не заснет, что ли? Ты и так из дома выходишь только с ребенком, у тебя скоро рука к коляске прирастет! – насмешливо заметила Даша, выхватывая у Марины последнюю картошку.

Алкино лицо расплылось от нежной гордости.

– Она только со мной засыпает… Давай, Маринка, не тяни, рассказывай!

Марина зачем-то подошла к окну и, отвернувшись от подруг, тихо сказала:

– Я уезжаю… завтра в восемь утра самолет. Придете проводить?

– Я не смогу, – быстро ответила Алка. – Я должна ребенка кормить. А ты надолго? Куда ты летишь?

– В Америку, в Цинциннати. Я замуж вышла. – В ее голосе звучало торжество.

Даша с Алкой, онемев от изумления, смотрели на нее.

– Что значит «замуж»? – помолчав, наконец спросила Даша, не в силах поверить в такую предательскую скрытность. – А как же Андрей?

Марина села к столу и, сцепив побелевшие пальцы в замок, принялась горячо рассказывать, поочередно заглядывая подругам в глаза. Она говорила без единой паузы, очевидно, много раз, усиливая аргументацию, рассказывала все это себе самой.

– Мне тридцать лет, а у меня ничего нет! Нет своей квартиры и не будет, потому что Андрей никогда не разменяет квартиру жены, а Юля ни за что не разменяет эту. – Марина безнадежно махнула рукой в сторону комода, на котором в окружении вазочек и фарфоровых фигурок стоял телевизор. – В новой жизни Андрею с его порядочностью нет места! Он никогда не будет заниматься бизнесом, как Олег с Игорьком…

– При чем здесь порядочность, – обиженно прервала ее Даша. – Ты хочешь сказать, что Олег – непорядочный человек?

– Не важно, я сейчас не об этом. Он никогда не будет зарабатывать деньги! Ты, Дашка, уже была в Париже, а я могу только мечтать об этом, вытирая носы туристам. А на чем ты сюда приехала, Дашенька, может быть, на троллейбусе?! Олег купил новую машину, а «пятерку» отдал тебе! А у меня даже шубы нет! – Маринкины глаза налились слезами.

Даша подобралась поближе к своей песцовой шубе, брошенной в углу дивана, и зачем-то вывернула ее наизнанку.

– Но ты же всегда много зарабатывала в «Интуристе». – Алка, мгновенно откликнувшись на ее слезы, быстрым движением погладила Марину по плечу.

– Посмотри вокруг. – Маринка обвела взглядом комнату. – Это мой потолок – техника, тряпки и кофе из гостиничных буфетов. Вы помните диван у нас в комнате? Он каждую ночь складывается пополам, потому что на нем три поколения хозяев до нас спали! Почему я должна трахаться на старом потрепанном диване пятидесятилетней давности?

– Кто пятидесятилетней давности, твой Андрей? – рассеянно спросила Алка, на минуту улетевшая мыслями к своей Тяпе.

– Точно! Андрей тоже старый, потрепанный, пятидесятилетней давности… – в запале отвечает Маринка.

Даша засмеялась со всхлипом и, умоляюще сложив на груди руки, попросила: