Бедные-несчастные

— Конечно, уменьшила. Человеческое животное подвержено глупым предрассудкам.

Он спросил, не предпочитает ли она собак людям.

— Нет, я не сентименталистка такого сорта. Я до конца дней буду сочувствовать моему глупому, напичканному предрассудками виду. Но теперь люди с больными животными сторонятся меня меньше, чем те, что болеют сами.

Он спросил, было ли что-нибудь в ее жизни, о чем она искренне сожалеет. Она ответила:

— Мировая война.

Он сказал, что она его не поняла — он хочет знать, сожалеет ли она о чем-нибудь, за что чувствует личную ответственность.

— Да. О мировой войне.

Он спросил, что она думает об Ирландской республике де Валеры, укороченных женских юбках, популярных песнях и исключении Троцкого из Российской коммунистической партии. Она ответила:

— Ничего не думаю. Я больше не читаю газет.

Он спросил, хочет ли она обратиться с чем-нибудь к британскому юношеству. Она лучезарно улыбнулась и сказала, что за пять фунтов даст очень быстрый ответ, заключающий в себе все, что она ценит в жизни, но только она хочет получить деньги вперед. Он дал ей пять фунтов. Она взяла из лежавшей рядом стопки и протянула ему тоненькую книжечку — «Экономику любви» в твердой обложке, — после чего распрощалась с ним.

Эта газетная статья — единственное письменное свидетельство о Виктории Свичнет за 1925 — 1941 гг., если не считать фамилии и адреса в городском справочнике Келли.

Вторая мировая война на время оживила промышленную и интеллектуальную жизнь Клайдсайда. Глазго был главным транзитным портом между Британией и США. Бомбардировки юга Британии обратили взоры многих к северной промышленной столице. Среди других в Глазго вернулся художник Дж.Д.Фергюссон с женой Маргарет Моррис. В прежние времена они были знакомы с доктором Викторией, и Маргарет Моррис арендовала верхний этаж дома 18 по Парк-серкес для репетиций своего «Кельтского балета». До 1945 г. дом был одним из нескольких неофициальных маленьких центров изящных искусств, расцветших на Сочихолл-стрит или поблизости от нее. Художники Роберт Ко-хун, Стэнли Спенсер и Дженкел Адлер жили в нем некоторое время или, по крайней мере, его посещали; также и поэты Хэмиш Хендерсон, Сидни Грэм и Кристофер Марри Грив, известный под псевдонимом Хью Макдиармид. В автобиографии «С кем я водил дружбу» (1966 г., Хатчинсон и К0) Макдиармид пишет:

«Похоже, кроме меня, никто из жильцов не знал, что странная старуха хозяйка, ютящаяся в полуподвале, была единственной шотландской женщиной-врачом — помимо „долговязой Мэри“, — чье имя должно гордо стоять рядом с именами госпожи Кюри, Элизабет Блэквелл и Софии Джекс-Блейк. Может быть, ее ветеринарная лечебница и отпугивала самых трусливых, но ее шотландская похлебка была превосходна и выдавалась всем желающим бесплатно и щедрой рукой».

Он порицает «наш трусливый шотландский медицинский истеблишмент, который должен был дать ей университетскую кафедру по гинекологии, но наложил в штаны от страха перед английской желтой прессой, возглавляемой безграмотным громилой Би-вербруком».

Последнее утверждение, совершенно верное по сути, звучало бы более убедительно, будь оно сформулировано сдержаннее. Так или иначе, мы должны быть благодарны Макдиармиду за то, что он целиком привел письмо, которое Виктория Свичнет написала ему незадолго до смерти. Будь он менее благороден, он утаил бы его, потому что наверняка многое в этом письме пришлось ему не по вкусу. Письмо не датировано, но, без сомнения, было написано вскоре после всеобщих выборов 1945 года.