Читаем Бедные-несчастные полностью

Когда приехали мы в Амстердам, Там его мучила все та же ревность. Он за руку держал меня все время, Лишь выпустил, когда пошел к врачу, Меня оставив подождать в приемной. Он летаргией называл усталость, Вполне естественную. Человеку Порою нужен отдых и покой. Но врач ему такие дал пилюли, Чтобы совсем не отдыхать. И вихрем-Пошли бега, соборы, мюзик-холлы, Кафешантаны. Стал он белый-белый, И лишь глаза, как фонари, горели: «Силенки есть еще! Вперед! Вперед!»

Спасибо, милый Бог, что научил Меня ты сидя засыпать. В трамваях, На пароходах, в кебах, в поездах Пришлась твоя наука очень кстати.

И все-таки мне сна недоставало.Я помню, вечером второго дня,Как мы с ним оказались за границей,Он слушать Вагнера меня повел.Казалось, этому конца не будет,И стоило лишь мне сомкнуть глаза,Он локтем в бок меня: «Не спать, смотреть!»Я стала спать с открытыми глазами.Я скоро научилась спать и стоя,И на бегу, носясь повсюду с ним.
Во сне ему я даже отвечала —Ведь требовалось лишь «ты прав, мой милый».Конечно, кое-где я просыпалась —В отелях, например, или на почте,Чтобы тебе отправить телеграмму,Пока он маме телеграмму шлет,Еще я просыпалась в ресторанах,Во франкфуртском зверинце и в немецкомИгорном доме —расскажу об этом.Там разбудил меня, наверно, запах.Отчаяньем там пахло, как в зверинце,И жалкой, боязливою надеждой;Еще — прокисшей и несвежей страстью
(Был третий запах смесью первых двух).Но, может быть, мой нюх преувеличил —Глазам открычся светлый-светлый зал.Ты помнишь, как водил меня на биржу?Тут было очень на нее похоже *.На золотисто-кремовых колоннахДержались бело-голубые своды,Хрустальные переливались люстрыИ освещали все дела внизу,Где шесть столов стояло и в рулеткуИзысканная публика играла.Вдоль стен на алых плюшевых диванах
Сидели зрители, и я средь них.А Парринг — тот стоял со мною рядом,Смотрел на ближний стол во все глазаИ бормотал: «Понятно. Все понятно».Мне показалось, что, как я, во снеОн говорит с открытыми глазами,И я сказала ласково, но твердо:«Пошли в гостиницу, мой милый Данкан,Там ты поспишь». Он на меня воззрилсяИ, медленно качая головой,Ответил: «Рано. Рано. Кое-чтоЕще мне надо сделать. Я ведь знаю,Что ты и в грош мои мозги не ставишь,
Считаешь их ненужным дополненьемК тому, что между ног моих торчит.Так знай же, Белл: мозгам моим открылсяВеликий ФАКТ, что нарекли невеждыУДА ЧЕЙ. Ясно вижу я теперь,Что БОГ, СУДЬБА. УДАЧА и ВЕЗЕНЬЕ —Лишь жалкие слова, лишь облаченьеНЕВЕЖЕСТВА. Ты, женщина, стой с краюИ наблюдай за тем, как я играю!»Мы подошли. Примолк нестройный гул.Все взгляды — к нам. Один подвинул стул.Он пробурчал: «Спасибо», и — за дело.А я стояла сзади и смотрела.
Перейти на страницу:

Похожие книги