Бедный Бобик

Почему он должен платить за ее удовольствия? Она же к нему за удовольствиями ходила. А за чем еще женщины ноги свои раздвигают? Еще ведь хотят получить что-то за это. Ничего она не получит. Пусть страдает за свою распущенность. Его мама не бегала к мужчинам, не зная, увидит ли она «любимого» когда-нибудь еще или нет. У всего есть своя цена. У таких Ален – тоже. И пусть платит. Ведь не он же должен платить, в конце-то концов, за дурь этой московской неприспособленной козы, которая хочет уволочь его на свое дурацкое дно с романтическими бреднями и зарплатой, которой хватит на батон хлеба в день и свежую газету. И он не подонок, нет. Просто… Почему, ну почему так получается? Что он лично плохого делал? Что? Он перед всеми виноват – и перед Оксаной, и перед Маргошей, и перед этой дурой. Но он – не виноват. А тогда кто? Слабая беспомощная Алена? Своими тонкими ручками свернувшая шею ему, доверчивому дураку? Почему-то эта мысль не успокаивает…

Денис опять почувствовал тошноту. Он встал и пошел в ванную умыться, прислушиваясь, ушла ли Оксана. Да, кажется, в смежном номере никого нет. Как удобно все-таки: вместе и отдельно…

Денис пустил струю ледяной воды, слегка намочил голову и, сделав воду потеплее, прополоскал горло. Мерзкая отрыжка… Что он ел? Какие-то арабские тефтели непонятно из чего… Из всего… Да что бы ни ел, если сдобрить мыслями об Алене – встанет колом! Вот тебе и «безболезненное решение сексуальных проблем» и «воплощение тайных фантазий» – в виде брюхатой беспомощной идиотки, которая наверняка сидит сейчас в Москве в обнимку с телефоном и преданно ждет его звонка. И на ее вечно зареванном, а теперь еще и покрытом пигментными пятнами лице светятся упертая, счастливая любовь и надежда на светлое будущее с ним, с Денисом. И с тем, что она так настойчиво предлагает Денису сразу и бесповоротно принять – полюбить! – прямо сейчас, в ее безобразном, раздувающемся брюхе.

– О-о-ой… Надо что-то делать. Делать. Пока не поздно. Господи… Что? Что делать?

Денис посмотрел в зеркало. Жуть. Что она с ним сотворила, эта милая девушка… Так недолго и остатков здоровья лишиться… Болит все, что может болеть, как у разваливающегося старика…

В кармане шорт, которые он надел прямо на голое тело, что-то пикнуло. Денис достал телефон и прочитал на дисплее: «Нам уже 68 миллиметров, мы тебя целуем». Он перечитал фразу несколько раз, аккуратно удалил ее из памяти телефона, выключил телефон. Вышел на балкон, оперся руками на перила из светлого, не нагревающегося металла и, глядя на коричневатое в полуденном свете море, легко и отстраненно подумал: «Так. Стоп. Но делать ведь это надо, пока я здесь».

Решение, такое простое и ясное, пришло только сейчас, вместе с осознанием всего ужаса происходящего. Ждать нельзя, тянуть нельзя. Да и гораздо лучше действовать, пока его нет в Москве. Тогда на него никто и не подумает.

Денис судорожно вздохнул и набрал мобильный номер Евгения – Женьки, своего начальника, заместителем которого он с Оксаниной подачи так успешно работал уже полтора года. Женька был хозяином, на работе появлялся не каждый день – у него было много разных занятий и фирм. Знал его Денис давно, еще с тех пор, когда тот приходил к Оксанке отдавать долги, успешно заработав на перепродаже программного обеспечения. Те, кто что-то создает, как правило, не умеют продавать. А Женька придумывать ничего не может, а продать – запросто, что угодно, за любые деньги. Женька вряд ли откажет ему. Хотя…

Денис услышал знакомую мелодию ожидания на Женькином мобильном телефоне, и бодрый голос с едва уловимым говорком, оставшимся от хабаровского детства, ответил:

– Слушаю. Алло!

– Жень… – Голос звучал так сдавленно, что Денис сам себя не узнал. Он прокашлялся и повторил: – Жень, привет, это я…

– А-а, Денис! Привет-привет! Как отдыхается? Не стреляют?

– Да нет… Хотя надо было бы… кое-кого… Жень… У меня дело такое…

– Слушаю тебя. Только давай быстро, а то я стою под дверью у большого толстого дяди, который обещал нам простить на время пару миллионов, если мы будем хорошими мальчиками. Так что там у тебя?

– Жень… Мне надо срочно решить одно дело… В общем, у тебя, случайно, нет завязок… ребят каких-нибудь… типа конторы Кильдяева? Ну помнишь, посадили его в прошлом году…

Евгений вздохнул и спокойно ответил:

– Ага. Понял. Влип куда-нибудь, что ли?

– Ну да, примерно…

– А подождать это не может? Давай до Москвы, а? Приезжай, поговорим…

– Ну-у… совсем нежелательно… никак… Я тут за две недели чокнусь…

– Ясно… Проигрался?

– Да если бы… Хуже… Тут такое дело…

Евгений холодновато заметил:

– Объяснил бы… Ну, допустим. Ладно. С Оксаной и дочкой все в порядке, по крайней мере?

– Да, да! Здесь другое, личное… Я… ну в общем… Так не объяснишь, но мне крышка, понимаешь. Мне срочно надо, Жека. Ну помоги, прошу.

– Ладно, не напрягайся. Тебе перезвонят.

Минут через двадцать, которые показались Денису вечностью, раздался звонок. К удивлению Дениса, звонил сам Евгений. Голос его звучал холодно и отстраненно.