Бедный бот

— Торчим тут как… — снова начал отыгрывать свою надоевшую реплику прокуренный, но я схватил его за ворот куртки и потащил к ближайшей сосне.

— Я вам покажу, черти полосатые, как нужно засаду устраивать… — бормотал я, волоча сопротивляющегося напарника: ноги у него были по–прежнему полусогнуты, поэтому я пёр его волоком, взрыхляя прибрежный песок кедами. — А то сидим кучей в кустах как на витрине… Живые мишени!.. Надоело!

Какой у меня, оказывается, богатый словарный запас! Значения некоторых слов я не до конца понимал («витрина», «черти»), но чуял, что употребляю их вполне к месту. И без всякого Сценария!

Доперев напарника до сосны, я подсечкой свалил его на землю, сунул в руки выпавший обрез и приказал:

— За тропой следи! Как лохи появятся, подпусти поближе и открывай огонь. И не высовывайся!

— …скоморохи на ярмарке!.. — договорил напарник дурацкую сценарную реплику.

Хмурый не успел сказать своё «когда лохи попрут…» Я сгрёб его за шкирку, оттянул к разбитой перевёрнутой лодке и повалил на песок (всё–таки «сила: плюс 1» — это не только дробовик держать). Напарник лёг на живот, при этом ноги его так и остались полусогнутыми под влиянием Сценария. Они высовывались из–за киля лодки и демаскировали мародёра.

— Ноги разогни! — велел я. — А то врежу!

— Когда лохи попрут, Чекан? — всё–таки спросил он после некоторого колебания.

— Когда ты ходули свои разогнёшь! — Я должен был ответить «не кипиши…», но сумел перебороть волю Сценария.

Таким же макаром я рассредоточил остальных своих подопечных. Пусть примитивная, но засада. Сам же устроился в полуразрушенном домике у полностью разрушенной пристани. Огонь буду вести из разбитого окна.

«Лохи» не заставили себя долго ждать. Услышав приглушённые голоса, я осторожно высунулся из окна. По тропе по направлению к нам медленно приближались трое внешников. Двое по виду новички: штормовки с капюшонами, простенькие вещмешки за спиной и дробовики чуть лучше моего. Третий был упакован как ветеран: защитный костюм, поверх него — лёгкий бронежилёт, поверх которого — разгрузка. Кочан капусты, да и только! Голову упакованного венчал тактический шлем, а пальцы в перчатках с обрезанными пальцами цепко сжимали новенький автомат с оптикой и подствольником.

— Всех попишу, падлы! — раздался хриплый вопль из–под сосны, подкреплённый выстрелом из обреза.

Вот чёрт, что за идиот! Всё–таки Сценарий меня переиграл, как я ни старался: засады не получилось. Мои бойцы один за другим поднимались из укрытий и беспорядочно палили во внешников. Новички немного растерялись, а ветеран, чуть помедлив, крикнул:

— Ложись!

Затем сам упал на живот, неловко откатился с тропы в сторону и открыл огонь по моим парням. Хриплый тут же захрипел: короткой очередью ветеран пробил ему горло. Вторая очередь пробила напарнику куртку слева, и он замертво рухнул возле сосны. Новички–внешники восторженно заорали и из лежачего положения открыли огонь. Через минуту упал второй мой напарник, через другую — ещё один…

Всё произошло так быстро, что я даже опомниться не успел. Пули ветерана защёлкали в ста метрах от меня по лодке, за которой прятался Хмурый — последний из моих бойцов. Зря он высунулся: теперь по нему жахали из трёх стволов.

— Чё делать, Чекан?! Пацанов завалили! — заорал напарник, размахивая обрезом и озираясь в поисках меня.

Сейчас он вспомнит, куда я спрятался, и мне каюк: сразу заметят, ироды! С тремя мне не справиться, нужно отползать. Хмурый всё равно не жилец, его сам великий Сценарий уже приговорил. А со мной что–то стряслось: появилось осознание себя и разум, который мне подсказывал, что нужно отступать. Может, и немного совести появилось, которая пытается упрекнуть меня: мол, товарища в бою нехорошо бросать.

Тут до меня дошло, что мои напарники, боты (и я в том числе), двигались раза в два быстрее внешников. Мы уступали последним в интеллекте, меткости и экипировке, поэтому «щедрый» Сценарий компенсировал это повышенной скоростью движения. Попробую этим воспользоваться!

Я отполз от окна, приподнялся на корточках и гусиным шагом двинулся к выходу из здания.

— По–моему, ещё один где–то прячется! — крикнул снаружи опытный ветеран.

Но я уже лежал в прибрежной высокой траве. Пятясь, я постепенно удалялся от внешников, волоча за собой дробовик. Трава была сухая и сильно шуршала, но на моё счастье подул ветер со стороны озера, который перешуршал меня. Мне бы добраться до ближайшего песчаного бархана, заросшего густым кустарником, прежде чем меня заметят.

На моё счастье внешники даже не глядели в мою сторону. Они деловито осмотрели трупы моих собратьев, причём только ветеран держал оружие наготове и время от времени прислушивался и оглядывал окрестности. Новички, остывшие после боя, радостно переговаривались, обсуждая свои возросшие опыт и рейтинг. Поэтому до кустов я дополз незамеченным.