Бедный Енох

— Но тогда, Андрей, тебе придется сделать очень важный выбор…

* * *

— Какой?

— Я тебе предлагаю даже не сделку, но отмену сделки, которая была у нас с тобой некогда.

— И что? Да и когда мы с тобой о чем-то договаривались?

— Договаривались-договаривались — Гавриил перестал улыбаться, правда, лишь на время — просто частью нашей сделки было то, что ты должен был кое о чем забыть…

— Ну так вот — продолжил архангел — тебе выбирать, что ты хочешь. Ты хочешь вспомнить все — и тогда, уже зная, кто ты, пойти в ад, или же — все еще представляя себя… скажем так… Андреем Земсковым — пойти в чистилище, чтобы после получить шанс на вечное блаженство в раю.

* * *

— Что ты выберешь? — вновь спросил меня Гавриил, потому что я тянул время — что?

— Ладно — ответил я, булькая кровью — я выбираю узнать все. Чего бы мне это не стоило! А ад-рай, кто сказал что они вообще существуют?

Но Гавриил попросил меня хорошенько подумать:

— Обратной дороги не будет, Андрей — сказал он и улыбнулся так, как наверное улыбаются акулы, прежде чем откусить от незадачливого пловца какую-нибудь важную часть тела — так что же?

— Да! — отвечаю я — я сделал свой выбор! Я хочу знать, нет, просто обязан знать, что это было!

— Тогда хорошо — Гавриил засветился, и свет, исходивший от него, казалось пронзал мне сердце — тогда слушай…

* * *

— Несколько тысяч лет назад — начал свое повествование архангел, и его слова в моем воображении представлялись картинками, будто в кино — господь создал все, и, прежде всего — ангелов, которые ему были нужны для служения.

Со временем один из них, Люцифер, захотел быть как бог и увел за собой треть ангелов, согласившихся быть в его подчинении. Люцифер вначале хотел отвоевать для себя у бога лишь часть неба, но потом, возомнив, будто может все — решил что этого ему будет не достаточно.

Долго терпеть этого господь не стал, и, сам понимаешь, вскоре на небесах вспыхнула война ангелов господних, против сатаны и его приспешников!

Поначалу сатана одерживал победу за победой, тесня плохо организованное воинство небесное, но, со временем, из ангелов господних выдвинулся один, который, будучи хитрым, стал руководить небесным воинством, что в конце концов и привело небесное воинство к победе.

Сатана был сброшен с неба, он уронил свой стяг, лишив себя воинского достоинства, и он сам, и его приспешники, те, что смогли выжить — упали на землю, где и были оставлены в покое до поры до времени.

Небесные ангелы и тот, кто ими руководил торжествовали победу, радуясь, и, подспудно ожидая от господа наград и возвышения.

Бог же, глядя на своих воинов, понял, что им нужно не это, не награды и почести — а другое, а именно врачевание их душ, ожесточившихся и очерствевших в ходе долгой и трудной войны, но ангелы этого не поняли, и тогда, ангел, который руководил действиями небесного воинства в войне, обидевшись на бога, предложил своим товарищам взять, как он говорил, им причитающееся по праву самим.

Этот ангел подговорил своих друзей сойти с неба на землю, и, воплотившись, уже среди людей сыскать себе славу и почет.

* * *

— Сказано — сделано. Ангелы, конечно же, не все, сошли на землю, где стали жить-поживать, жениться на земных женщинах, создавать семьи.

Когда же они нашли брошенный сатаной во время последней битвы стяг, то, прочитав на нем мысли и планы Люцифера, они, чтобы досадить богу, решили построить на земле то, что некогда собирался построить сатана!

И даже более того! Построив город сатаны, они, мало того, что стали наполнять его тем содержимым, которым собирался его наполнить Люцифер, но и более того — создали там врата, через которые даже смертный человек мог попасть прямо на небо, и, самое ужасное — они построили темницу для самого господа, собираясь как-нибудь поймать его, заключить и пытать, с тем, чтобы выведать у него все тайны мироздания!

— Хм! — я кашлянул и булькнул кровью — интересно, но что-то из этого мне вроде как уже виделось…

— Тогда господь решил навести на землю потоп, чтобы уничтожить ангелов-отступников и их племя, их детей, рожденных от земных женщин, и вот, узнав об этом от… меня, те ангелы-отступники весьма испугались, так что стали умолять ангела, уведшего их с неба, что бы он, хитроумный, вымолил у бога для них прощения!

— Зашибенно! — забулькал я опять, но на мою просьбу дать мне со стола салфетку Гавриил не отреагировал — и что же было потом?

— Потом этот самый ангел смог-таки через меня добиться у господа аудиенции на горе Ермон (от чего ее и назвали — «святой», Ермон! Потому что туда спускался сам бог!) и даже более того — уже почти вымолил у господа прощения для себя и других, как вдруг — господь согласился помиловать всех, лишь бы только выведать, понятно зачем, кто был зачинщиком всех этих безобразий!

Что же сказать? Наш друг испугался, аж в пятки душа ушла, и тогда к нему явился я.

* * *