Бедный Енох

Ночью во сне я летал — преследуя змея, слетевшего со столпа на Трубной площади — временами, казалось, почти нагоняя и все силясь схватить его за хвост. Сия же рептилия, если можно так сказать, проявляла чудеса изворотливости, постоянно ускользая от меня самым что ни на есть ловким образом. В конце концов, притомившись, я спустился на землю где-то в районе Красной площади, с удивлением обнаружив, что та представляет из себя некую конструкцию-трансформер, радикально меняющуюся под бой курантов, стряхивая с себя людей, и некоторых засасывая в щели между своими движущимися деталями, иногда просто нечаянно зацепившихся за что-то своей длинной зимней одеждой.

* * *

Ни свет, ни заря, едва я проснулся, позвонил Приятель Сартакова:

— Андрюха! — буквально кричит он в трубку, и мне кажется, что он опять полон решимости, сил и энергии — ты не представляешь!

«О, боже» — думаю я — «что-то стряслось и меня теперь задолбают каким-нибудь очень типа важным поручением»:

— Что такое?

— Вчера докладывали в Администрации…

— Администрации?

— Ну да, на Старой. И вот, я как бы между прочим сказал товарищу Сумрачному.

«Ага!» — подумал я.

— Что, как мы с тобой говорили, не поставить ли на нам Важнейшую Телекнопку журналиста Льнявого? Помнишь, мы его обсуждали?

— Да-да, помню. Было дело. — Мой сон улетучивается, как пар.

— Сумрачному идея очень понравилась, он, прямо в моем присутствии всех выслав, пытался дозвониться Льнявому на мобильник, но тот не отвечал, так что полчаса где-то помучавшись с этим делом, Сумрачный поручил это дело мне.

— Дело — это дозвониться до Льнявого?

— Дозвониться, встретиться — не важно. Важно другое — просто передать ему, что его ждут на Старой площади завтра к обеду.

— Здорово.

— Но тут возникает кое-какая проблемка.

— Да? И что за проблема?

— Я не могу этим заниматься, даже по поручению Сумрачного, потому как меня назначили тут сопровождающим партии гуманитарного груза в Африку.

— Ага…

— И по-этому ты, прямо сейчас, бегом на Лубянку, плиз, я тебе дам все координаты Льнявого, а ты, вынь да положь, его найди и сообщи, что ему завтра нужно быть в Администрации в двенадцать — это уже в кабинете у Сумрачного, а не на подходе, как он любит, и чтоб как штык! И, главное, не забудь ему как-бы между прочим намекнуть мягенько, кто его наверх двинул — понял?

— Так точно!

— Позволяю даже тебе самого себя в этом намеке припомнить — для смеху.

* * *

И вот мне приходится, ни умывшись, ни побрившись сломя голову нестись на Лубянку — к Приятелю Сартакова, потому как он с минуты на минуту должен уже отбывать во Внуково.

В метро, не смотря на спешку, я как-то успокаиваюсь, и, по счастью заняв сидячее место, заснул, да так, что чуть было не проспал станцию пересадки.

* * *

Я бегу вверх по эскалатору, иногда сталкиваясь с идущими мне навстречу людьми, и взношусь вверх по лестнице из подземного перехода.

И тут — стоп.

Вспоминается, как позавчера у меня вибрировал мобильник — как раз тогда, когда я, испугавшись летающего пакета для мусора, впал в ступор. Так вот — он вибрирует снова, принимая смс-сообщения…

Я просматриваю смс-ки, которые мне уже давным-давно никто не шлет, ну, из людей, спам я не считаю, и вот, за последние минуты их набралось уже несколько:

«Где ты?»

«Кто ты?»

«Как тебя зовут?»

«Сколько тебе лет?»

ГЛАВА I.VII

Перекрестки следует либо избегать, либо проходить быстро, ни на кого не оглядываясь, и уж тем более не отзываясь на оклики.

Как раз тогда, когда умер отец, ну, спустя где-то две-три недели, вся моя жизнь вдруг кардинально изменилась.

У меня вдруг возникла сильнейшая необходимость всякий раз, куда-либо отправляясь, заранее хорошенько обдумывать все свои маршруты — и не приведи господи оказаться вблизи какого-нибудь кладбища!

Бледные, почти прозрачные, или не совсем прозрачные, или совсем не прозрачные души умерших блуждали вокруг мест своего упокоения, даже нет — не упокоения (его у них-то как раз-таки и не было!) а захоронения, мыча и завывая что-то, мучаясь, стеклянными глазами в которых кроме вопроса: «что со мной?» — ничего не было, разглядывая, для них, наверное, странных, идущих мимо и их не замечающих живых.

В многоэтажках по подъездам расхаживали мрачные, либо наоборот — чрезмерно энергичные и ехидно-веселые демоны, а ангелы концентрировались ближе к центру города.

И те, и другие, время от времени в разных местах выставляли свои «метки» — огромные камни, либо стелы, некоторые из которых блистали, как молнии, а другие, наоборот, пугали своими мясного цвета «текстурами». «Метки» использовались ангелами и демонами для сбора вместе, но много их там никогда не было — не больше четырех-пяти.