Бедный Енох

Пока я выезжал к шоссе, у деревни, находящейся недалеко от нашего дачного поселка я было повстречал мертвеца, бредущего вдоль дороги, но после того как он со всего размаху упал головой об асфальт — понял, что это всего лишь плохо выглядящий очень пьяный молодой человек, и тогда подумав, что пребывая в таком настроении я, если даже и увижу ангелов или демонов — то мне на них будет наплевать, я прибавил газу и переключил радио на веселенькую радиостанцию легкого формата.

* * *

В Москве, к моему удивлению, ни ангелов, ни демонов, ни, тем более жалких каких-то мертвяков, бродящих по улицам, не обнаружилось.

А я ведь искал!

Быстро поставив мамину машину на место я заехал к ней домой и выгрузил там обратно все ее ключи, после чего отправился к себе, зарекаясь не ничего ей не сообщать о том, что я ездил на ее машине.

* * *

В тот день мне было больше нечем заняться, и остаток дня я провел у телевизора, с наслаждением выкуривая одну за другой сигареты. Около десяти часов вечера зазвонил телефон, и я, не ожидая никаких звонков, пошел в коридор думая, будто мне звонит мама, обнаружившая у себя дома, что я там побывал.

* * *

Но это была не мама. Звонили, а я уже и ждать перестал насчет работы, меня приглашали на собеседование.

Голос позвонившей мне девушки был несколько взволнованным, как мне показалось, а по временам даже льстивым, что у меня даже сложилось впечатление, будто она опасается того, что я не соглашусь с ее предложением — она долго расписывала все преимущества работы, мне предлагаемой, престижность организации и прочее.

Неожиданно для себя я стал ей отвечать тоном человека, не очень заинтересованного в этой работе, но в принципе готового подумать. Я отвечал, что в принципе не имею особой нужды в деньгах (и это была ложь наивысшей наглости!), что работа для меня — это прежде всего творчество, что, дескать, мне важен творческий подход и атмосфера на работе — ну и прочую тому подобную лабуду.

Слава богу, не догадался устраивать нарочитые дурацкие проволочки с проведением собеседования!

— К сожалению — сказала мне девушка — мы никак не можем, наверное, отложить нашу с вами встречу, потому как завтра наш начальник уезжает в Екатеринбург, и обратно вернется только через неделю, но вот так получилось, он настаивал на том, чтобы мы как можно быстрее провели собеседования с соискателями…

На это я отвечаю, что, вроде как, пусть мне будет и трудно выкроить назавтра час-другой для такого дела, тем не менее я обещаю быть на месте в назначенное мне время.

* * *

Когда же этот разговор заканчивается, я тут же позвонил маме — сообщить радостные новости о моем приглашении на собеседование.

Мама меня поздравляет, но и просит, чтобы я «не дурил» на собеседовании, а приложил максимум усилий для получения этой работы:

— Попробуй произвести на них впечатление — сказала мне мама — оденься, наконец, нормально, брюки — они же у тебя есть! Прими душ, используй дезодорант, туалетную воду — которую я тебе дарила, и, как я видела у тебя раньше, ты ею не пользуешься!

— Мама, — отвечал я — тебя послушать — так я вообще дурно пахнущее животное!

Но мама неумолима: «Я просто хорошо знаю тебя, Андрей, ты всегда все делаешь по-своему». Я объясняю в ей ответ, что меня приглашают на собеседование в издательство, очень такое контркультурное, где, как мне представляется, нужно выглядеть очень неформально, чтобы сойти за своего:

— Помнишь, я хотел себе серьгу сделать, но ты меня отговорила?

— Андрюш, ты пойми, делать серьгу взрослому мужику, которому уже за тридцать — это выставлять себя дураком! Я понимаю — в восемнадцать лет, когда еще ветер в жопе…

— А вот я думаю, что сейчас мне эта серьга как раз-таки и пригодилась бы! Наверняка в этом издательстве все мужики носят!

— Они что — педики, что ли? — мамина категоричность бьет, как всегда, наповал (если с серьгой — то гомосексуалист).

— Ну почему же сразу — педики? Если с серьгой — то сразу педик?

— Но меня это смущает! А что, если они там и вправду — гомосексуалисты? И ты будешь с ними работать?

— Да какое мне дело до их ориентации? Я же туда иду не за ориентацией их наблюдать, а деньги зарабатывать!

— Это-то конечно же оно так — но вдруг… так сказать… кто-то из них будет воспринимать тебя как… ты у нас мальчик красивый.

Короче — стена непробиваемая. Сказав мне напоследок, что вроде как радостная новость ее теперь вводит в беспокойство, мама начинает закругляться с разговором и мы прощаемся.

Я вешаю трубку в некоем раздражении, которое, впрочем, очень скоро проходит, быстро поглощаясь все пребывающим во мне чувством спокойствия и умиротворения.

* * *

На следующий день все идет просто как по маслу: на собеседовании в издательстве оказывается, что никаких других претендентов на предложенное мне место нет, то есть я тут такой один единственный.

Главный редактор — человек, которого девушка, звонившая мне называла «начальником» — вдруг оказался весьма хорошо предрасположенным ко мне человеком, и, особо не рассуждая, взял меня на работу, так и не дослушав мои рассказы о том где и как я раньше работал.

А я ведь только разошелся!