Бедный Йолик, или Приворот особого назначения (СИ)

— Вы их расценки видели? Они же на каждый случай толпой выезжют, а потом счет на каждого по отдельности пишут.

— Ладно, не важно все это… — вдруг занервничал Блынгван. — Давайте уже делом займемся. Где сейчас ваш хулиган?

— В прозекторской заперт, где же еще? — буркнул доктор.

— Где-е-е? — у целовальника даже брови подпрыгнули от удивления. — Разве у вас есть прозекторская?

— Тьфу ты! Оговорился. В прожекторской.

— В прожекторской? — тут уже и Гита удивилась.

— Ну да! Комната, в которой прожектора установлены. Чтобы видно было, когда работаешь, — объяснил лекарь. — Во рту ведь темно, приходится магией подсвечивать.

— А у вас как такая комната называется? — спросил Йолик. — Разве по-другому?

— Не знаю, наверное, процедурный кабинет, — ответила Гита.

— Мудрено-то как! — хмыкнул Блынгван.

И мужчины дружно закивали головами, соглашаясь с ним.

Дверь в прожекторскую выглядела самым обычным образом. Никто за ней не шумел, не пытался крушить все вокруг. Тем не менее, Блынгван не спешил ее открывать. Он долго замерял что-то своим походным магометром на самой двери и на ближайших стенах, недовольно хмыкая.

— Совсем плохо? — расстроенным голосом спросил лекарь. — Станок придется новый покупать?

— Может, и плохо… Может, и не очень… — неопределенно пробормотал квартальный. — А вы что скажете, господин темный маг? — обернулся он к Йолику.

— Зачищать придется, — ответил тот. — Следы темной магии повсюду, я их даже без приборов чувствую. И похоже, дикой. Ваш барабашка по этому коридору давно гулял?

— Он каждую ночь гуляет, — буркнул доктор. — Ежели хорошо выгуляется, днем к пациентам не так пристает. Потому приходится его выпускать для профилактики. Вернее, он сам выходит, а я не возражаю.

Гита только головой покачала, слушая рассуждения мужчин. Стоматологический аппарат в качестве домашнего питомца, которого надо каждую ночь выгуливать? Чудеса-а…

— А как же он по коридору потом возвращается в прожекторскую? — не удержалась, спросила девушка. — Тут же узко, ему не так просто развернуться. Или задом пятится?

— Кто? — не понял лекарь.

— Ну станок ваш, зубодрально-сверлильный. Который взбесился. Вы жееговыгуливаете по ночам?

Дружный хохот мужчин заставил ее покраснеть. А что она не так сказала?

— Сам станок не может взбеситься и по коридорам гулять. Но он — на местных технологиях, при помощи магии работает. Потому в нем временно поселился барабашка, который магию любит, он ею питается. И когда станок попытались включить, барабашка рассердился, что ему обедать мешают, — терпеливо растолковывал Йолик.

— А почему вы тогда к станку так осторожно подбираетесь? — спросила Гита. — Барабашка мог давным-давно уйти оттуда. Он же у вас по всему дому гуляет и даже на улицу выходил. Что ему какая-то дверь?

— Да-а-а! — раздалось у девушки над головой и какое-то темное облако пронеслось по коридору. На лету оно слегка постукивало — точь-в-точь как дятел-стукач.

Оглушающий женский визг заполнил коридорчик, эхом отозвавшись в самых дальних уголках дома. Это визжала насмерть перепуганная Гита, которую неизвестная нечисть слегка зацепила своим "крылом". Не ударила, не обожгла, лишь взъерошила ветром волосы. Но и такой малости оказалось более, чем достаточно.

Всё напряжение последних дней, весь страх Гиты перед неизвестным миром, пугающей магией, непонятным будущим выплеснулось в этом крике. Девушка понимала, что нельзя так срываться, что она отвлекает своих напарников, но ни ничего не могла поделать с собой. Ей было СТРАШНО.

Барабашка, промчавшись в конец небольшого коридорчика, повернул было назад, но Йолик ему не дал снова напасть на Гиту. Торопливо прошептав что-то, маг смерти выписал в воздухе замысловатый зигзаг и перед нечистью выросла ажурная решетка, ощетинившаяся во все стороны острыми шипами. В следующий миг на них зажглись мелкие, но очень яркие огоньки, разбрасывавшие во все стороны огненные брызги.

— Ма-а-аги-ия… Темна-а-ая… — довольно загудело в воздухе.

Однако, эти слова смог разобрать лишь Йолик — крик Гиты глушил все вокруг. Маг смерти замер на несколько секунд, решая, что предпринять. Тем временем из темного облака показался ярко-розовый язык. Припав к решетке, барабашка торопливо слизывал огненные бутоны, довольно урча от удовольствия.

Более опытный Блынгван сориентировался первым — этой короткой паузы для него оказалось вполне достаточно. Он подскочил к Гите и дернул ее за руку:

— Ма-алча-ать! — рявкнул прямо в ухо.

Его мощный командирский голос перекрыл все: и визг девушки, и чавканье барабашки.

С искаженным от ярости лицом, офицер показался Гите даже страшнее какой-то там нечисти. Оглушенная, она испуганно отшатнулась от него и замолкла. Только головой туда-сюда вертела, поглядывая то на него, то на барабашку. В коридоре воцарилась тишина — даже нечисть замерла, не зная, можно ей продолжать обед или на всякий случай не надо.

— Гражданские, на улицу, бегом!!! — скомандовал целовальник, отпуская руку Гиты. — Лекарь, за барышню головой отвечаешь! Йолик, прикрываем их отход!