Бедный маленький мир

Ираклий как будто растворился в воздухе, а через несколько дней Владимирову позвонил шапочно знакомый ему тогдашний заместитель главы Совета безопасности Украины, как бы вскользь вспомнил о Ходорковском, рассказал не имеющий отношения к делу анекдот и предложил сотрудничать с Ираклием и в дальнейшем. Саша понял, что наступил на вилы. Тактика государственного рэкета была ему знакома, и при всех его нечеловеческих усилиях по легалайзу, белым зарплатам и социальной ответственности неуязвимым он, конечно, не был. Поэтому Александр немедленно, буквально в пожарном порядке начал свое движение во власть, а ребята из дяди-Гришиного отдела нашли маму Ираклия, Леру Нотенадзе. И уже благодаря ей нашли Эккерта.

Спустя некоторое время ему снова позвонил высокопоставленный сотрудник СБУ и напомнил, что статью за экономические преступления еще никто не отменял. Потом рассказал дурацкий анекдот о ежиках и выразил готовность быть посредником – или, как он выразился, «медиатором» – при встрече Владимирова и Ираклия.

Сумма в шесть миллионов была для Александра не то чтобы большой, но принципиальной. Вынужденное общение с представителем силового ведомства заставило его почувствовать себя униженным и беззащитным, а из страны он уезжать не хотел. Совсем, категорически не хотел уезжать. Потому что ему нравилась (или, как говорила его дочка Ника, «перла») именно эта страна.

Поэтому Владимиров поблагодарил телефонного собеседника за приглашение и за анекдот, а от встречи отказался. Но заметил, что у него тоже есть с кем пообщаться по данному неприятному поводу, и лично он сделает все, чтобы большой бизнес обходил господина Куликова десятой дорогой. И еще добавил, что не надо его пугать Ходорковским. Девяностые пережили, пуганые.

– Неразумно, – обронил собеседник. – Очень недальновидно.

– Вот и все, – завершил рассказ Зоран. – Мне очень жаль, что я не успел. А на вас лица нет.

– Ежики… – обронил я. – Откуда вы знаете про ежиков? Такие подробности…

– Эккерт нас познакомил, – просто сказал он. – Я приехал к нему с тем же предложением, с каким пришел к Иванне. На старости лет Эккерт стал мягче, к тому же по-стариковски сочувствовал болеющему Стефану. Он сказал, что сворачивает проекты, потому что уже не видит в объединении особого смысла, кроме, возможно, символического. Еще он предупредил меня, что «фактор Ираклия» – его точные слова – может стать очень большой проблемой для всех, кто старается удерживать рациональность и баланс, и чтобы я был осторожен к нему. В то же время к Эккерту прилетел ваш друг, так что нам удалось поговорить.

Я ничего об этом не знал. Но я много чего не знал – олигарх Александр Иванович Владимиров не очень любил говорить о бизнесе, чувствовал себя по отношению к нему рабочим, а не поэтом, и какая-нибудь навороченная лебедка для паруса могла вызвать у него намного больше эмоций, чем запуск нового цеха листопроката.

– А Булатовы? Папа и дочка. Тоже рук Ираклия дело?

– Не знаю. – Зоран покачал головой. – Там вообще какая-то темная история. Когда мы говорили с Эккертом об Ираклии, он рассказал мне историю Маши Булатовой и ее непонятной гибели. Оказывается, у нее в то время был какой-то весенний авитаминоз и ей кололи витамины. Может, перепутали препараты? Случайно. Знаете, такое бывает.

– Но ведь в крови ничего не нашли.

– Но ведь и препараты разные бывают… – усмехнулся Зоран. – У Эккерта была своя версия, правда, но мы ее теперь уже не проверим. Дело в том, что сестра Валерия имела доступ к работе в открытой части архива – она как-то совсем охладела к своей предыдущей специальности и хотела стать антропологом. Засиживалась допоздна, иногда способна была и ночь просидеть, читая какой-нибудь текст. Эккерт думает, что она могла стать невольным свидетелем того, как Ираклий вывозит архив. Кому-то сказала… В любом случае, Эккерт достаточно быстро узнал о краже из архива сам.

А отец Маши… О нем я ничего не знаю, Алекс. Что за дела у него были с Эккертом, знаком ли он был с Ираклием, в какие проекты был включен – не в курсе, извините.

Мы сидели на берегу и пили пятую бутылку вина.

– Оставайтесь, – предложил Зоран. – Работы много, невероятно интересной. Вас, в отличие от меня, несчастного, не разыскивает эта сука дель Понте, вы чисты и абсолютно никому не известны. Я уже сейчас могу начать вашу ассимиляцию в Вене, мне все равно там нужен директор-координатор по проекту «Столицы империй». Хороший креативный проект, в основе которого лежит допущение, что идея города исторически и, главное, метафизически мощнее идеи государства. У вас будут дом, хороший годовой доход и все такое прочее. Заключим контракт… Алекс, отреагируйте, пока вы еще не напились в хлам. И я предлагаю вам свою дружбу, если это не звучит для вас дико…