Бедный негр

Война за независимость, в ходе которой освободительная армия под руководством Боливара избавила страну от испанского владычества, пробудила революционную активность самых угнетенных слоев населения Венесуэлы. Уже Боливар понимал, что провозглашение независимости это не конец, а скорее начало социальной борьбы на территории бывших испанских колоний. Широкое участие народных масс в войне 1810–1826 годов обеспечило ее успех: колонизаторы были изгнаны из пределов Венесуэлы. Однако провозглашение независимости, в сущности, не изменило положения народа. После завершения войны страной правили сменявшие друг друга каудильо, которые, как правило, представляли интересы крупных помещиков-креолов. В результате программа национально-освободительной борьбы, предполагавшей, кроме свержения испанского владычества, отмену рабства и феодальных привилегий, наделение крестьян землей, установление конституционной формы правления, не была проведена в жизнь, сохранились в неприкосновенности колониальная система землевладения и рабство. Крестьяне — индейцы, негры, метисы, — тяжелой ценой отвоевавшие независимость своей родины, не получили ни обещанной земли, ни свободы. Недовольный своим положением народ всегда готов был взяться за оружие и продолжить не доведенное до конца дело. Этим и пользовались разные политические авантюристы для осуществления своих честолюбивых замыслов. Беспрерывные волнения среди народа и особенно федеральная война (1858–1863 гг.) продемонстрировали всю глубину социальных противоречий, всю неотвратимость новых, жестоких социальных битв. Ни консерваторы, выражавшие интересы крупных землевладельцев, ни либералы, заигрывавшие с народом, сменяясь у власти, не могли разрешить насущных задач того времени. Отмена рабства, объявленная либеральным правительством Грегорио Монагаса в 1858 году, не привела к «умиротворению»; отпущенные на волю негры не получили земли. Голодные, лишенные средств к существованию, они разбрелись в поисках работы и, не находя ее, организовывались в отряды, нападали на помещичьи усадьбы, жгли плантации, убивали своих бывших хозяев.

В 1858 году с невиданной силой разразилась гражданская война. Под знамена федерации стекались отряды повстанцев, основным оружием которых стал факел. Пылали господские усадьбы, гибли в огне богатейшие плантации. С лозунгами «Да здравствует равенство!», «Смерть белым!», «Долой реакционеров!», «Родина — для индейцев и негров!» революционная лавина прокатилась по всей стране.

Выдвинутый либералами лозунг федерации, требование автономии провинций выражали возраставшее в стране недовольство антинародной политикой олигархов, режимом жестокой диктатуры. Встав под знамена федерации, народ связал с этим словом свои демократические стремления, жажду социальных преобразований.

Немало написано о событиях пятилетней войны, о жестоких диктаторах, о сговоре консерваторов с либералами и о победоносных походах вождя федералистов Саморы, за которым шла живописная бедняцкая армия: безземельные крестьяне, негры, метисы, индейцы — все, кого гнала на борьбу нужда. Героизм подчас чередуется в этой войне с жестокостью, передовые идеи уживаются с народным суеверием. Сочинения историков повествуют о блестящих победах Саморы и о жестоком Мартине Эспиносе, приставшем к народной армии, том самом, что по приказу Саморы был расстрелян на городской площади в Санта-Инес за грабежи. Упоминается в них и «ясновидец» — метис, который сопровождал повстанцев и предсказывал победы и поражения, передаются слухи о том, что вновь введено будет рабство и негров будут продавать англичанам на мыло. Народ, с его мужеством и суеверием, с его жаждой справедливости и наивным представлением о путях борьбы за нее, вписал драматическую страницу в историю пятилетней войны, и это сообщает интерес даже сухому историческому повествованию. Вот этот живой, красочный материал и использовал Гальегос, чтобы построить на нем роман исторический и в то же время глубоко современный. При этом сокровенной мыслью романиста было показать, как рождается на венесуэльской земле революция, как она вызревает в глубинах народного сознания и как ничто не в силах остановить гнев восставшего народа — ни прекраснодушная фраза либералов, ни грубая сила военного сапога.

Бесконечные споры между враждующими партиями либералов и консерваторов лишены для писателя исторического значения — это всего лишь игра в политику, в идеи, в гражданские свободы, подобная той, что ведут, собираясь по вечерам в доме священника, провинциальные политиканы, готовые в критический момент забыть о своих разногласиях и единым фронтом выступить против народа. В главе «Маленький конвент» романист раскрывает постыдную правду политической борьбы того времени, откровенный цинизм как консерваторов, так и либералов, использующих демагогические лозунги в целях обмана народа и достижения власти.