Бедный Павел. Часть 2

Единственное, что приходило в голову — попытаться поиграть на противоречиях европейских игроков, на их противостоянии. Торговать с противниками, попробовать заработать на этом — это похоже та узенькая тропинка, по которой нам надо пройти. В конце концов, позиция США в мировых войнах в этом и заключалась, а потом они присоединялись к побеждающей стороне и хватали всё сладенькое.

А пока Франция будет пытаться победить всю Европу, за их спинами потихоньку перестроить сельское хозяйство и промышленность. Что потребуется сторонам, которые должны сцепиться на будущих полях сражений? Продовольствие, оружие, сырьё. Можем мы стать поставщиками всего этого? Конечно! Значит, будем к этому и двигаться.

Надо было начинать, причём медлить с изменениями сейчас уже было нельзя. Ощущение было такое, что отстанем ещё больше, и уже через несколько десятков лет мы получим армию, которая будет, как в той реальности, сражаться только за счёт своей фантастической стойкости и потрясающего героизма, но никак не из-за технического совершенства и даже не численного превосходства, а совсем даже напротив. Проблема технологического отставания, что я увидел на Урале, и которую мы привычно преодолеваем, бездумно расходуя человеческие ресурсы, только подтверждала моё мнение.

Да сего момента все мои идеи о развитии экономики базировались почти исключительно на отрывочной информации, моих домыслах и умозаключениях. И вот теперь я получил возможность взглянуть на всё это уже с высоты верховной власти и управления. И окончательно определить, что же у нас происходит и что с этим делать.

Начинать, конечно, надо с финансов, к которым я получил полный доступ. Мама не могла отказать мне в этом, да и не хотела. Я, признаться, догадывался, что и здесь у нас не всё хорошо, и вот я в этом убедился. Страна, по сути, с Петра Великого представляла собой этакий войсковой лагерь, ориентированный на достижение военной победы. Хорошо, но теперь эта победа достигнута, а страна привыкла жить военными привычками — приказами и привычным отношением к жертвам. Чем-то похоже на то, что было в СССР перед его распадом. С отцом мы тогда много об этом говорили, военный лагерь не может функционировать долго, а здесь уже скоро сто лет.

В общем, финансовой системы у нас не было. Кто-то что-то как-то считал — это кое-как сводилось, и вот на это мы и опирались. Людей не было, помещений не было, отчёты были слишком сложны — самое главное, все считали это нормальным. Всё держалось только на государственной идее. Идея эта сама по себе прекрасна, но только на ней не может держаться всё. Служащие жили и работали просто в нечеловеческих условиях — они зачастую не получали жалования годами, а работали в малюсеньких комнатушках без окон. Надо было строить именно систему — государственный механизм учёта и распределения средств.

Далее, в государстве основой денежного оборота были медные монеты. Потребность в денежной массе росла, а добыча серебра, а тем более золота в государстве были явно недостаточны для его обеспечения. Нерчинск да Алтай давали серебра не так много, как хотелось бы, а золота и того меньше, а вот меди, благодаря Уралу, было в достатке. Но медь — она тяжёлая, а при этом номинал таких монет — минимален. Так что, для крупных сделок требовалось таскать с собой телеги с медной монетой. А сбор налогов превращался в странствие огромных обозов. В общем, бумажные деньги сейчас — вещь реально необходимая и этим надо заниматься.

А также у нас не было системы налогообложения. Та её замена, которую организовал Пётр, и которой активно пользовались его последователи, меня нисколько не устраивал. Система сбора и подсчёта налогов была убогой — никто не понимал, как это работает! Как у нас получалось вообще что-то собирать и сводить в отчёты?

Подушный налог был прямым и взимался по так называемым ревизским сказкам — результатам переписи населения. Как может работать система, в которой налоги собираются не с живых людей, а со списка налогоплательщиков, живших с десяток лет назад, я не понимал.

Нет, для планирования это удобно, но вот для непосредственного сбора налогов — ужас же чистый. Деньги надо собирать и с умерших, и, наоборот, там, где уже десяток новых людей, мы собираем по-прежнему с одного. А ещё для работы такого механизма надо запретить, причём начисто, перемещение людей как между сословиями, так и в пространстве — иначе разбегутся-разъедутся, и собрать налоги станет невозможно до новой ревизии в принципе! Пётр воевал, жестоко воевал — на карту было поставлено всё, и ему деньги были нужны любой ценой, но мне-то нужно было и государство развивать.

Ревизии к тому же проводились крайне редко, потому что представляли собой масштабную войсковую операцию по выявлению налогоплательщиков, а значит, сами по себе стоили немало. Работал принцип: кто не спрятался, я не виноват. Вот такая ситуация. Да, ранее я знал об этом, но до конца поверить не мог, а зря — вот оно.