Бедный родственник. Билет в один конец (СИ)

Следующие несколько минут превратились для меня в пытку. Точнее говоря, в попытку меня пытать. Такт-костюм, если его правильно настроить, отлично с этим справляется. Сначала Конташ играл с температурой, стараясь то сварить меня, то заморозить. Внутренняя конструкция такта позволяла делать это в режиме от 10 градусов мороза до 50 тепла, так что я принимал контрастный душ из пота. Благо магическая опция обезболивания никуда не делась, было неприятно, но и только. Поняв, что этим меня не проймешь, Конташ озверел и начал швырять меня на пол, поднимать, избивать чем только можно. Только вот силенок у него не хватало заставить меня по-настоящему пострадать. Мелкие повреждения я лечил сразу, а крупных пытался не допустить. Даже когда сержант попытался мне руку сломать, ему не удалось проломить выставленный щит.

- Пора с этим заканчивать, - вытирая пот со лба, заявил он.

Похоже, переборщил я с сопротивлением. Поддался бы, и он, глядишь, успокоился. А тут нет, глаза красные, слюна изо рта брызжет. Вот чего, спрашивается, он на меня так взьелся. Так его и спросил.

- Ты, - вращая глазами в разные стороны, заверещал Конташ. - Не понимаешь, тварь? Пора тебя кончать.

Из рукояти вырвалось желтое лезвие, с пробегающими по нему искрами. Такого режима я еще не видел.

- Что, нравится? – издевательски проговорил сержант. – Специальное оружие против магов. Даже жаль его использовать на таком дерьме.

- От дерьма слышу, - парировал я, лихорадочно думая, что же предпринять. Атомарное лезвие легко резало ткань такта, а тут еще вот эти искры, что-то подсказывает мне, что они – неспроста. Если пробьют щит, все, прощай, Марк.

- А нун Конташ знает, что меч из его личного храна взяли поиграть? – спокойно спросил кто-то за спиной Конташа.

Тот обернулся. И я тоже посмотрел, что там такое происходит.

Пять трупов в серых скафах валялись на полу, разложенные звездой. У каждого во лбу торчал кинжал, на рукоятях пробегали синие искры. От каждого клинка линии бору, яркие, наверное даже неодаренный мог бы их увидеть, сходились на одном человеке.

- Арраш, - зарычал Конташ. – Какого Наргала ты тут делаешь?

- Не советую, - Арраш, держа знакомый мне черный меч в правой руке, поднял левую, - упоминать это имя. Примета плохая.

Повинуясь движениям руки, трупы поднялись. Каждый из них был опутан сетью энергетических линий, глаза их были открыты, и мертвые взгляды словно изучали нас.

- Не знаю, как ты тут оказался, но проваливай, - Конташ не сводил глаз с трупов, сжимая меч до белых костяшек. – Что ты вообще тут делаешь? Какое дело Аррашам до наших споров с Громешами?

- Хочешь об этом поговорить? – Арраш сделал рукой вращательное движение, поднятые тела слегка приподнялись над полом. Поток энергии от них стал заметно больше. – Ну да, сам ты не догадаешься.

- Это мое дело, - упрямо заявил штурмовик.

- Нападение на поместье семьи, - Арраш щелкнул пальцами, и первый труп осыпался на пол фиолетовыми хлопьями. - Причинение вреда имуществу, убийство мирных лу, дезертирство.

С каждым новым обвинением очередное тело рассыпалось в труху.

- И наконец, ты просто самодовольный кусок говна, а это куда хуже всего остального, - последний труп превратился в кучку праха.

- Так что, Конташ, приговариваю тебя к смерти. Быстрой, но болезненной.

- Да кто ты такой? – Конташ направил кончик меча на Арраша.

Тот опустил левую руку на уровень лица, из ладони вырастало маленькое фиолетовое облачко.

- Я? Лу Арраш, - пожал плечами разведчик, и дунул.

Струйка фиолетового дыма дернулась к Конташу, беспрепятственно прошло сквозь выставленный меч, которым тот пытался защититься, и через ноздри проникла в штурмовика. Тот сжал горло руками, словно не давая дыму проникнуть дальше, в легкие, замер, пытаясь бороться, но тут цвет кожи начал меняться. Посинело горло, потом синь перекинулась на лицо и грудь, расстегнутый в попытке остановить действие заклятия скаф обнажил фиолетовые пятна на торсе, руки тоже посинели. Конташ пытался что-то сказать, но словно окаменел, черные губы пытались двигаться, но только еле-еле дергались.

- Смотри, Марк, - Арраш показал мне на своего приятеля, - это заклинание нечасто увидишь. Называется, кто бы мог подумать, Лиловая смерть. Так себе название для такой мощной штуки, правда?

Наконец синева полностью затопила Конташа, только глаза еще могли двигаться, оставались такими же – с чуть желтоватым белком и коричневой радужкой. Они вращались, казалось, в разные стороны, непослушные веки пытались сжаться, но не могли.

- Не передать словами, какую боль он сейчас испытывает. Все, что пережили эти пятеро, чем болели за всю жизнь, страдали, мучались, все это сейчас внутри него. Самая пустяшная боль вырастает вдесятеро. Кто-то просто прищемил палец, а ему – словно палец этот в плазму засунули. Настрадались-то эти ребята сполна, жизнь у внешников нелегкая. Но наверное хватит, нехорошо так мучить бывшего боевого товарища, да?