Бедолага Тиндарей

Придя к такому выводу, спартанский царь значительно повеселел, дурные предчувствия отступили под натиском его уверенности – он приступил к обряду, постепенно опустошая корзину с принесенными дарами.

– Это – Гере, это – Афине, – приговаривал Тиндарей, доставая свои сокровища – Это – Гадесу…

Он управился быстро, и остался весьма доволен собой – весь алтарь был уставлен, устлан его дарами, а у подножия лежала баранья нога. Попросив на последок у всех богов сразу мира для Спарты и счастья для своей семьи, Тиндарей удалился из храма с осознанием выполненного долга. И пусть ему пришлось положиться исключительно на свою память, она ведь не подвела его – думал умиротворенный после церемонии Тиндарей.

Увы, увы, это было не так. Совершенно напрасно спартанский царь чувствует себя спокойно, совершенно напрасно безмятежно отдыхает он в кругу своей большой семьи – великая богиня любви, красавица Афродита уже строит коварные планы в отношении маленьких дочерей Тиндарея – Клитемнестры и Елены. Забыл про нее спартанский царь. Ничего не принес он для Афродиты. Когда любопытные боги сбежались посмотреть на дары Тиндарея, Афродита, стоя в сторонке, умирала от зависти.

– Какая красота – вздыхает Гера, разглядывая дареное покрывало. – А теплое какое…

– Вино отменное – радуется Посейдон, пряча за пазуху кувшинчик.

– Неплохая дудка – звук так и льется – вертит в руках музыкальный инструмент Аполлон.

– Изящная прялка – довольна Афина.

И только для Афродиты нет ничего. В ярости кусает она свои полные губы, большие глаза на побледневшем лице зажигаются гневом, она решительно удаляется, едва не сшибив Гермеса – тот как раз любовался спелой гроздью, перед тем, как ее общипать. Виноградинки покатились по каменному полу святилища.

– Что с ней? – удивился Гермес. – Эй, Афродита, постой, погоди.

Но она удалилась, так и не откликнувшись на зов. Слезы обиды душат красавицу – богиню, в бешенстве мечется она по своим золотым покоям – почему другим все, а мне ничего? Видимо, этот Тиндарей совсем не уважает ее, раз даже не вспомнил о ней. Почему смертный пренебрег ею, какое он имел право? Или ему не нужна любовь? Ему-то, может, и не нужна, так у него дочери имеются. Им-то она понадобится, еще как понадобится. Ничего, коварный Тиндарей, сквозь слезы думает Афродита, каждая из твоих дочек прославится любовными изменами – эти измены потрясут весь мир, только дай время. Тогда вспомнишь меня, кинешься молить, и алтарь Спарты прогнется под тяжестью посвященных мне даров, но будет поздно.

 В связи с этим хочется спросить, почему за грехи отцов платят дети? Накажи виновного, раз он проштрафился, но обрушивать свой гнев на невинного – это слишком. Ребенок так и не поймет, в чем он виноват, и будет страдать, неся груз тяжелой судьбы. Видимо, вся прелесть в том, что, глядя на страдания детей, их отцы будут страдать вдвойне – ведь боль ребенка отзывается в родительском сердце острее, чем своя собственная боль.

Впрочем, нам ли, простым смертным, постичь божественный промысел, нам ли судить его? Как бы там ни было, но угрозы Афродиты отнюдь не были пустым звуком – они сбылись, и, как мы увидим в последствии, сбылись так, что Тиндарей не раз, должно быть, поминал недобрым словом и любимых дочек, и саму богиню любви, и свою дырявую память.

Однако, обо всем по порядку.

2. Бедолага Тиндарей

 Как известно, Зевс дал дому Эака с острова Эгина – власть, дому Атрея, что правит в Микенах – богатство, дому Амфитриона на Пилосе – мудрость, а спартанскому царю Тиндарею из этого престижного списка не досталось ровным счетом ничего. Ничего, кроме доброты, терпения, а так же умения всех понять и все простить.

Такие, не слишком востребованные в те далекие времена, качества мало чем могли помочь самому Тиндарею, из-за чего тот не раз оказывался в сложной ситуации. Поговаривают, что однажды он был убит, и только благодаря врачевателю Асклепию вернулся в число живых. За что Гадес, что заведывал царством мертвых, обрушился с критикой на медицину вообще, на самого Асклепия в частности, а также не преминул нажаловаться Зевсу, что у него наглым образом крадут подданых.

На сем злоключения Тиндарея не закончились. Напротив, они только начались. Не успел он на пару с братом унаследовать трон своего отца Ойбала в Спарте, как нашлись желающие оспорить наследство. И Тиндарею пришлось бежать темной дождливой ночью куда глаза глядят. Восстановил справедливость этолийский царь Фестий, да и то лишь потому, что очень просила дочка. Та влюбилась в изгнанника не на шутку. Тронул молодую девушку печальный вид долговязого блондина с голубыми глазами, как и его страстные речи о любви к родной земле. Фестий поворчал немного, но помог – прежде поженив молодых. Настал день, и под приветственные крики народа красивая супружеская пара Тиндарей и Леда въехала в столицу Лаконики Спарту. Вместе с ними вернулся брат Тиндарея – Икарий.