Читаем Бедржих Сметана полностью

Как уже говорилось, петербургская постановка «Проданной невесты» была первой зарубежной постановкой оперного произведения Сметаны. Затем русская общественность познакомилась с «Далибором» и симфонической поэмой «Влгава», которая, кстати сказать, теперь принадлежит к числу самых популярных симфонических произведений мировой музыкальной литературы. В советское время музыка Сметаны получила особенно широкое распространение в нашей стране. Оперы его ставятся почти всеми театрами Советского Союза и постоянно исполняются по радио. С концертных эстрад звучат не только камерно-инструментальные, хоровые, но и симфонические произведения Сметаны. К числу лучших исполнителей этих произведений принадлежали выдающиеся советские дирижеры В. А. Дранишников и: Н. С. Голованов. Государственное музыкальное издательство в Москве выпустило клавир «Проданной невесты» с новым переводом Сергея Михалкова.

В ноябре 1958 года, когда московская общественность торжественно отмечала 75-летие со дня открытия пражского Национального театра, в Большом зале Всероссийского театрального общества с глубоким уважением и любовью вновь произносилось имя Бедржиха Сметаны. Советские ученые и деятели театра в своих выступлениях воздавали должное основоположнику чешской классической музыки, который героически боролся за создание ее очага, каким поныне является Национальный театр. Под конец выступил присутствовавший в зале крупнейший современный чешский композитор Вацлав Добиаш.

Он говорил о том колоссальном значении, какое имеют сочинения Сметаны, о том, как чешские и; словацкие музыканты учатся у Сметаны служению родному народу. В заключение своего взволнованного выступления Добиаш сказал, что в XIX веке в Чехии было много писателей, музыкантов и художников, обессмертивших свои имена и прославивших родину, но среди них лишь один был не только великим деятелем культуры, но и великим человеком. То был Бедржих Сметана.

КРАТКИЕ ПОЯСНЕНИЯ К СОБСТВЕННЫМ ИМЕНАМ

Алеш Миколаш (1852–1913) — один из крупнейших чешских художников, продолжатель реалистических традиций Maнеса, автор нескольких сот рисунков, иллюстрирующих чешские и словацкие народные песни и пословицы.

Бенда Йиржи (1722–1795) — один из крупнейших чешских композиторов и дирижеров XVIII века, автор многочисленных музыкально-сценических и инструментальных произведений, создатель жанра мелодрамы. Деятельность Бенды высоко ценил Моцарт.

Бенда Франтишек (1709–1786) — брат Йиржи Бенды, знаменитый чешский скрипач и композитор.

Бендль Карел (1838–1897) — чешский композитор, автор многочисленных популярных в свое время опер, а также хоровых произведений, исполняющихся до сих пор.

Бенневиц Антонин (1833–1926) — чешский скрипач и педагог, долгое время был директором Пражской консерватории.

Вавра Антонин (1847–1932) — тенор, солист чешского оперного театра, принимавший участие в премьерах пяти последних опер Сметаны.

Венциг Йозеф (1807–1876) — писатель, поэт и переводчик, автор либретто «Далибора» и «Либуше», первый председатель «Умелецкой беседы».

Галек Витезслав (1835–1874) — поэт и писатель, автор цикла лирических стихов «Вечерние песни», на тексты которых писали романсы Бедржих Сметана и Антонин Дворжак.

Ганка Вацлав (1791–1861) — поэт, ученый и публицист, видный деятель будительского движения, придававший большое значение связям чешского народа с другими славянскими народами.

Геллер Фердинанд (1824–1912) — чешский композитор и хормейстер.

Гостинский Отакар (1847–1910) — профессор эстетики Пражского университета, автор книги «Бедржих Сметана и его борьба за современную чешскую музыку» и ряда других работ.

Гуммель Иоганн Непомук (1778–1837) — немецкий пианист и композитор.

Гржимали Войтех (1842–1908) — чешский скрипач и композитор, автор опер «Зачарованный принц» и «Шванда Дудак».

Гржимали Ян (1844–1915) — брат Войтеха Гржимали, чешский скрипач и педагог, с 1868 года — преподаватель, затем профессор Московской консерватории.

Дрейшок Александр (1818–1869) — знаменитый чешский пианист, с успехом выступавший во всех европейских странах, с 1862 года — профессор Петербургской консерватории.

Дусик Ян Ладислав (1760–1812) — чешский пианист-виртуоз и композитор, более известный под офранцуженным именем Жан Дюссек, автор многочисленных фортепьянных пьес, пользующихся популярностью до нашего времени.

Живный Войтех (1756–1840) — чешский пианист и педагог; значительную часть своей жизни провел в Варшаве, где у него учился Шопен.

Зелены Вацлав Владивой (1852–1892) — писатель и критик. Его многочисленные статьи изданы отдельной книгой «О Бедржихе Сметане» (Прага, 1894).

Йиранек Йозеф (1855–1940) — чешский пианист и композитор, ученик Сметаны.

Йирасек Алоис (1851–1930) — классик чешской литературы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное