Бедуин

Даже с покалеченными ногами рысенок двигался быстрее, чем я. И наступил момент, когда он исчез из круга света, который давал импровизированный факел. Произошло это как раз тогда, когда полоса аномалий наконец-то закончилась — дно старицы украсилось раскисшим мокрым илом.

Я остановился. Шедший за мной Потап, естественно, тоже.

— Бедуин, а куда подевался этот… проводник ушастый?

— Слинял, — ответил я. — Но до конца аномалии нас таки довел.

— Надо было все же пристрелить его. А то нападет сзади в самый неподходящий… — Потап замолчал, вытаращив глаза на что-то за моей спиной.

Я оглянулся. Рысенок вернулся, да не с пустыми зубами — принес тушку небольшой гадюки. Мертвая змея с откушенной головой упала к моим ногам.

Потап зашелся смехом:

— Бедуин, да он никак признал тебя своим вожаком. Все по закону: добыча собирается в общую копилку, вожак ест первым.

Словно подтверждая его слова, секалан наклонил голову и подтолкнул змею ко мне. Я машинально сглотнул, только сейчас осознав, насколько же сильно проголодался.

Змеи — единственные съедобные для человека существа в АТРИ. Они не радиоактивны, не ядовиты и в жареном или вареном виде довольно приятны на вкус. И мне, и Потапу приходилось их есть неоднократно.

— Может, и впрямь поедим? А, Потап?

— Давай. Огонь есть, вот только с солью проблема.

— И так сойдет. Не впервой… Эх, жаль, змея маловата для троих, — посетовал я и посмотрел на рысенка: — Может, еще одну раздобудешь? А заодно и хвороста для костра натаскаешь.

Тот обиженно отвернул голову, пушистые кисточки на его ушах возмущенно встопорщились. Секалан всем видом словно говорил: «Ты, конечно, сейчас вожак, но и я тебе не котенок на побегушках».

— Гордый, значит? Ну, извини… — хмыкнул я.

— Здесь нельзя делать привал, надо идти дальше, — заговорил Потап. — А вот как только убедимся, что сбили хуги со следа, поищем местечко для костра и займемся ужином.

Часть 3

Из сборника заповедей военных егерей:

«Не все, что торчит из воды, лебедь».

Привал мы сделали в небольшой и, что удивительно, сухой низине. Дальше, в ста метрах, ржавел грузовой Ми-8 — не иначе из тех, что курсировали между Стрелкой и Ванаварой.

Уж не знаю, что именно послужило причиной катастрофы, но удар о землю получился жестким. Вертолет лежал на брюхе с сильным креном вправо. Одна из длинных лопастей несущего винта погнулась — странно, почему винт вообще не сорвало.

Хотя и без того разбросанных по округе деталей хватало. Среди них особенно выделялся подвесной топливный бак. Он лежал отдельно от вертолета, на небольшой кочке, и выглядел целехоньким, новехоньким, свежевыкрашенным, будто только-только с завода.

В любом другом месте подобное вызвало бы удивление. Но не здесь. В АТРИ странностей нет. Тут все — норма.

Мы не стали рисковать и подходить к вертолету — он мог быть радиоактивным. Напротив, устроились на приличном от него расстоянии и наладили крохотный костерок.

Ночь потихоньку приближалась к рассвету. Небо посветлело, а на востоке даже украсилось алой каймой, обещая хорошую погоду — огромная редкость для АТРИ.

Нам с Потапом наконец удалось вплотную заняться его ногой. Я осторожно, по одному, извлек осколки собачьих зубов, а затем он снял обувь, закатал рваную, испачканную в крови штанину, обнажая голень…

— Ни хрена себе! — не удержался я.

Нога Потапа больше всего сейчас напоминала вспаханное поле — борозды от собачьих зубов местами переходили в сплошную мешанину из мяса. Рваные раны от укусов окаймлялись неровной коркой запекшейся крови. Странно, что Потап совершенно не почувствовал боли — наступал на покалеченную ногу, как на здоровую.

— Ну, ты даешь, братишка!

— Сам не понимаю, как так получилось, — пожал плечами Потап. — Но ведь не болит совершенно. Просто мистика какая-то.

— Ладно. На всякий случай перебинтуй ногу кусками футболки, а я пока займусь нашим ужином…

Маленькая, поделенная на троих гадюка не смогла утолить голод, напротив, лишь раздразнила аппетит. Особенно худо в этом смысле пришлось секалану. Похоже, в отличие от нас, он не ел досыта уже давненько. Я перехватил брошенный им на Потапа голодный взгляд и предостерегающе покачал головой. Звереныш вздохнул, облизнулся длинным темным языком и отошел к ближайшей луже попить воды.

Потап как-то странно посмотрел ему вслед и… тоже облизнулся. Потом сглотнул слюну, резко дернув кадыком, и снова облизнулся.

Ну дела! Померещилось мне, что ли?

Я во все глаза уставился на Потапа. Он, видно, почувствовал, повернул лицо в мою сторону, и я снова поразился — пустой и в то же время хищный взгляд, словно на меня смотрел живоглот или упырь.

— Потап, да ты чего? Эй, Лexa, очнись!

— А? — Он будто проснулся. Странный приступ закончился так же внезапно, как и начался. Из глаз Потапа ушла пустота, они стали осмысленными и усталыми. — Ты что-то сказал?

— Ты как себя чувствуешь?

— Нормально. А что?