Беды развода и пути их преодоления. В помощь родителям и консультантам по вопросам воспитания.

В действительности же отношения между детьми и новыми партнерами родителей чаще всего развиваются довольно сложно. Эти сложности влияют не только на самочувствие и психическое развитие детей в новой семье, они играют не последнюю роль и в том, что партнерства эти быстро распадаются или же вовсе не успевают начаться по-настоящему. Конфронтация с новым партнером родителя образует своего рода новый акт «драмы» развода, что также является частью судьбы «разведенных» детей. И здесь речь идет не столько о реальных обстоятельствах, сколько о чувствах и фантазиях, возникающих у детей при появлении нового партнера и сильно напоминающих те чувства и фантазии, которые ребенок уже развил в ходе развода. Сложности эти далеко не ограничиваются лишь отношением к новому партнеру родителя, они захватывают также отношение ребенка к родителям и к самому себе.

Новая семья представляет собой большую трудность не только для ребенка, проблемы часто возникают и в отношениях взрослых, что чрезвычайно осложняет положение детей.

II

Новое супружество родителей, то есть новая семья, представляет собой предпоследний акт «драмы» развода. Последний ее акт – взрослая жизнь, в которой и проявляются долгосрочные его последствия.

В заключение первой книги я привел несколько примеров долгосрочных последствий развода; сейчас мне хотелось бы несколько расширить эту тему: с одной стороны, я попытаюсь (по мере возможности) на примерах отдельных судеб теоретически обобщить характерные черты бывших «детей разводов», но прежде всего я обращусь к вопросу: можно ли избежать этих негативных долгосрочных последствий?

Я хочу обратить внимание на то, что в описанных долгосрочных последствиях речь идет лишь о самой тенденции, но мера, в которой развод так или иначе влияет на (дальнейшее) жизненное счастье ребенка, может быть очень различной. Не подлежит сомнению, что надежда – в отношении детей, – возлагаемая на развод, базируется в первую очередь на альтернативе конфликтной семьи и что удачное преодоление развода – это гораздо больше, чем простое ограничение ущерба.

Можно ли считать подобное обобщение достаточно обоснованным – ведь в существующей ситуации у нас едва ли есть возможность изучить «оптимальные» судьбы «детей разводов»? Думаю, здесь можно все же положиться на теоретические заключения. Начнем с того, что разлука – это судьба не только детей разведенных родителей. Разлуки определяют весь ход развития каждого человека: вначале это расставание с материнским телом; с материнской грудью; сломом, когда дети идут в детский сад; расставание с друзьями, если приходится менять место жительства или школу; расставание с родителями при достижении зрелого возраста и т. д. Все эти разлуки имеют две стороны: несмотря на то что они полны боли и оставляют шрамы, они приносят и что-то доброе, отвоевывая новую свободу, делая возможным рост автономии, что является непременным условием развития. Не может ли и развод – при всей боли и всех неизбежных шрамах – при соблюдении определенных, выгодных, условий иметь также и позитивные последствия?

Вполне справедливым было бы возражение, что ребенок в ходе «нормального» опыта разлук[5], как минимум, не теряет свои первичные любовные объекты насовсем. И это означает только одно: к «счастливым обстоятельствам» развода, безусловно, относится сохранение добрых и интенсивных отношений и с тем родителем, который живет теперь отдельно.

Далее я спросил себя, к чему, собственно, стремится психотерапевт в работе с пациентами, пережившими в детстве развод родителей? Успех (психоаналитической) психотерапии можно считать достигнутым, если пациент, наконец, хорошо себя чувствует и лучше подготовлен к жизни. Чего невозможно добиться, – так это сделать недействительными переживания развода. Но, присутствуя в личности, они все же перестанут влиять на способность человека быть счастливым. Итак, может здесь помочь только психотерапия или все же можно предположить, что удачные обстоятельства развода и послеразводного периода в состоянии ограничить нанесение возможного ущерба психике ребенка!

III

Если такие надежды оправдаются, то профессиональным помощникам можно будет не только отвести существенную роль, но и возложить на них большую ответственность. Таким образом, мы подошли к третьей теме данной книги: в какой именно помощи нуждаются дети или их семьи? Как должна выглядеть эта помощь? Конечно, на нас нельзя смотреть как на действующих лиц «драмы», но мы должны защитить себя и от роли «прожекторов». На роль режиссеров мы, конечно, тоже не годимся. Во-первых, мы не можем руководить действиями участников «спектакля», во-вторых, они все равно не станут нам подчиняться, и, в-третьих, сами роли в данном случае уже кем-то написаны. И все же в какой-то степени мы в состоянии повлиять на ход развития этой «драмы».