Бег к твердыне хаоса

– Рудименты, оставшиеся от панцирных предков, – выдвинула предположение Тобруш. – Так же, как и у моего народа. На основании этих двумерных картинок сложно судить, но этот вариант кажется мне наиболее логичным. Обратите внимание на эти большие выпученные глаза! На всех рисунках они разделены на три части. Интересно, что и как они ими видели? У них наверняка было хорошее чувство цвета, хотя и сопровождаемое очень плохим вкусом. Мощные задние ноги явно предназначены для бега, и очевидно, что, несмотря на остатки панциря, бегали они очень быстро. А судя по непропорционально большим когтистым рукам, их объятия вряд ли служили признаком дружеского расположения.

– Но что они ели? – спросил Джозеф. – Я пока что не видел здесь никаких следов чего-нибудь съедобного.

Этот вопрос интересовал его не из праздного любопытства: он прикидывал в уме, на сколько дней им еще хватит взятых с собой рационов.

– Судя по остаткам керамики и очагам, что бы это ни было, но они это готовили, – заметила Тобруш. – С таким лицом и линией челюсти… Я сильно сомневаюсь, что они были хищниками.

– Эти когти выглядят вполне подходящими для того, чтобы разрывать плоть, – отметил Джозеф.

– Полагаю, только в защитных целях, а вообще-то, по-моему, они были «землеройками». Клубни, коренья – кто знает? Скорее всего, они сначала вынюхивали, а потом выкапывали то, что ели. Их ноги устроены таким образом, чтобы быстро покрывать большие расстояния, однако они жили в больших поселениях вроде этого. Логично предположить, что у них, видимо, были враги, лучшей защитой против которых служило бегство.

Тут Джозеф и сам вспомнил о необходимости обороны.

– Кстати, Дезрет – встань у того выхода, откуда открывается наилучший обзор на тропу. Это лучшее, что мы можем сделать, чтобы спокойно выспаться.

Тобруш продолжала водить фонарем по стене, рассматривая картинки.

– Никаких сцен приема пищи – вообще никаких сюжетов, посвященных нормальной жизни… Минуточку! Капитан, мне кажется, вам следует на это взглянуть!

Джозеф вернулся, внезапно ощутив жуткую усталость от всего этого приключения, но он уже не мог ругать Тобруш, после того как увидел изображение, на которое та указывала.

Это явно был водопад, изображенный во всем блеске двух измерений, и вдоль всего его края были распростерты существа с лицами ящериц. Но именно водопад, а точнее, туман над водопадом, придавал картине поистине пугающий вид.

В туманной пелене были изображены контуры – неясные и пугающие очертания огромной рогатой головы на длинной шее, вздымавшейся снизу и заполняющей собой чуть ли не все пространство.

Вокруг этой сцены, как на фресках, располагались картинки поменьше, на которых виднелись существа в оскаленных дьявольских масках, с разрисованными телами, сцены кровавых жертвоприношений, совершаемых на краю водопада, и просто бессмысленного насилия и членовредительства. Так, на одной из них был нарисован ребенок, чей рот был раскрыт в беззвучном крике ужаса или боли. Над ним нависла разрисованная фигура жреца в маске, который держал в руках отвратительно выглядящий инструмент наподобие ножа, которым он, по-видимому, заживо расчленял молодое существо.

– Здесь нет ничего, чего бы мы уже не вычислили сами, разве что теперь мы знаем это наверняка, – наконец выдавил из себя Джозеф, зная, что его обыденный деловой тон не скроет от телепатки его истинных чувств, вызванных этим изображением. За свою жизнь он много раз видел, как убивают людей – иногда просто от бессмысленной жестокости, иногда во время гладиаторских боев, устроенных на потеху знати. Иногда это были враги Высоких Лордов, которых убивали при помощи долгих изощренных пыток на глазах у толпы, дабы преподать ей урок послушания. Но действия Миколей всегда имели некую особую цель, будь то развлечение, месть или наказание, в то время как здесь на стенах был изображен целый народ, чья культура целиком и полностью вертелась вокруг подобных деяний. Кровавые жертвоприношения для богов-демонов… И что это им дало? Где они теперь?

Тобруш прочитала его мысли.

– Говорят, что в Верховных Святилищах Лордов Кваамила верховные жрецы читают тексты Квимиша в их изначальном написании, и в этих текстах сказано, что Князья Тьмы собирают умерших, чтобы те прислуживали им до конца времен, когда настанет день Страшного Суда. Куда уходит культура, раса, мир, когда он умирает? Может ли целый мир, умерев, быть забранным во служение?

– И ты считаешь, что я смогу спокойно спать после таких соображений? – спросил Джозеф, продолжая разглядывать изображения.

– Конечно. И я тоже смогу. Даже если здесь царство теней, мы-то все еще живы! Поэтому мы и не можем видеть мертвых. Хотя мы и слышим крики проклятых из-за того, что находимся к ним слишком близко, но это и все. Мы здесь, но наши души еще никто не забрал. И я намереваюсь и дальше сохранять такое положение вещей – тем, что высплюсь и встану отдохнувшей и с новыми силами.

– Лгунья! Ты же никогда не верила в эту чушь!