Бег на месте, или Замкнутый круг

Послышалась какая-то песенка, вероятно, кто-то включил в машине магнитофон или радио. Девчачий голосок слишком надрывно старался петь, вернее, это было не пение, а какой-то крик подростка, который, как показалось нашему герою, воспитывался не дома или в школе, а на улице. Такие подростковые песенки почему-то пользовались большой популярностью в городе, где жил Ангел, особенно среди самих подростков, поэтому Ангел только поморщился, когда услышал саму песенку. Как ранее заметил Ангел, услышав подобные вирши впервые, подростки сами поют для других подростков, ничуть не заботясь о тексте, технике стихосложения и исполнения песни, своем музыкальном образовании, которого у них нет почти у всех, а коммерсанты лишь беспокоятся продажами наспех записанных музыкальных дисков и кассет подобного «музыкального творчества».

Ангел захохотал, услышав песенку, которую пела девушка-подросток явно без музыкального образования:

«Я пою, пою, пою,
На тебя я не смотрю!
Не звонишь ты? А я порхаю
И тебя не замечаю…
Почему ты не звонишь?
Почему ты не звонишь?
Колосятся мои брови,
Не люблю такой я роли.
Ты ко мне не подходи,
Раз не звонишь! В смысле уходи!
Я приняла решение
И у меня такое мнение!
Я приняла решение
И у меня такое мнение!
Я сгораю от любви,
Короче, ничего не говори….
Почему ты не звонишь?!
Почему, короче, не звонишь?!
Я приняла решение
И у меня такое мнение…
Короче, я порхаю
И тебя не замечаю…
Почему ты не звонишь?
Почему ты не звонишь?!»

– Что вдруг ты засмеялся? – удивился мужчина в тельняшке.

– А ты не понимаешь, что это бред, а не песня? – ответил Ангел, продолжая смеяться. – Зачем такой брак производить и его тиражировать, чтобы покупали его разные подростки, которые сейчас почти ничего не читают, ни книг, ни журналов, а только слушают такие вот песенки?! Неужели это им слушать приятно?

– Ерунда это, а не песня! – согласился мужчина с синяком. – Но им ведь всё равно под какую песенку и какую музыку трястись…

Его поддержали другие в изоляторе.

– Это что-то подобное группе» Руки в брюки».

После короткой паузы из форточки послышалась новая подростковая песенка, напетая уже другим голосом:

«Я тебе звонил, а ты ушла,
Такие вот дела!
Тебя я типа ждал, а ты ушла,
Унылая роса…
Такие вот дела,
Унылая роса…
Надоели мне шнурки в стакане,
Приди ко мне, Анна!
Май, май, май, май,
Я тебя люблю, ты знай!
Я вижу твои коралловые губы,
Я вижу твои ангельские зубы,
Твои изящные ноги,
Подожди меня немного!
Короче, в смысле ты ушла,
Короче, в смысле ты ушла,
Короче, в смысле такие вот дела,
А ты, короче, блин, ушла…
Тебя я типа ждал, а ты ушла…
Унылая роса.…
Такие, блин, дела…
Девчонок я люблю, короче…
Люблю я их типа, блин, всегда!
Люблю короткие юбчонки,
Люблю их веселые глаза!
Короче, в смысле такие типа вот дела,
А ты, короче, блин, ушла!»

Стоявшая машина рядом с форточкой с шумом уехала куда-то.

– Зачем штамповать такой песенный хлам? – спросил Ангел остальных. – Неужели подросткам приятно слушать наспех сочиненные кем-то строки?

На концертах, передаваемых нашим телевидением, можно часто видеть выступления разных молодых певцов и певиц, исполняющих такие песенки, – ответил Ангелу мужчина в тельняшке. – Часто даже организуют концерты молодых талантов, где всякие начинающие изображают себя звездами и кривляются, как хотят…

– Да-а, – глубокомысленно заметил Ангел, – чем бы дитё не тешилось, лишь бы оно политикой не интересовалось! Лишь бы не спрашивало у своей власти: а почему мы так плохо все живем?!

Внезапно дверь изолятора резко открылась, в изолятор вошли двое полицейских. Они поманили пальцами Ангела к себе.

– Пошел на выход! – скомандовал один полицейский, видя, что Ангел стоит и не идет к ним. – Пошел на выход!

– Руки быстро за спину, пошел на выход! – скомандовал другой полицейский.

– Пока! – крикнул мужчина в тельняшке.

– Вернее, до скорой встречи с нами, – усмехнулся мужчина с синяком.

После короткой беседы с начальником полицейского отделения Ангела отпустили.