Бег на трех ногах

– Простите нас, сестра, – сказала Эми. – Мне так стыдно, что мы оторвали вас от дел. Не очень-то весело целыми днями сидеть взаперти. Но мы поступили нехорошо. Больше так никогда не будем.

– Если подобное когда-нибудь повторится, я сообщу обо всех ваших проделках. И вас обоих выпишут отсюда, как бы вы себя ни чувствовали. Вы должны быть благодарны, что попали в такую хорошую больницу, к таким прекрасным врачам. – С этими словами сестра гордо подняла голову и вышла из комнаты.

– Ну и пусть выписывают. Буду рад избавиться от этой ведьмы, – сказал Кирк. – Подумаешь, шуток не понимает.

– Она права, Кирк. И мне очень стыдно. Мы-то бездельничаем, а она занята по горло.

– Ну давай будем торговать сдобными булочками, а на вырученные деньги купим игральные автоматы. Или на худой конец отправим на курорт эту злючку и купим ей билет в один конец.

– Довольно острить, безумный Кирк, – улыбнулась Эми.

– Ладно, больше не буду. Ну, до скорого. Иду к себе. Лягу и буду считать трещины в потолке. Лень – мать всех пороков.

– Я немножко попозже зайду к вам. Может, Бренту станет легче. Мне показалось, он нуждается в дружеском участии.

– Между прочим, все мы в нем нуждаемся.

– Разумеется. Но ему сейчас особенно одиноко. Ты ведь сам знаешь, как трудно в больнице первые дни. Может, нам удастся развеселить его.

– Ну, пока, Эми, – сказал Кирк и пошел к себе. Он ковылял по коридору, заглядывая в каждую открытую дверь.

Брент лежал на спине, было похоже, что он спит. Но услыхав стук костылей, сейчас же открыл глаза.

– Господи, – вздохнул Кирк, – в моем бедре столько гвоздей, что я того и гляди заржавею.

Он поставил костыли рядом с кроватью, лег и вытянулся, заложив руки под голову. Потом повернулся к Бренту:

– Ну, как ты?

– Ничего, – попытался улыбнуться Брент. Боль в спине все еще не отпускала. – Как погулял?

– Великолепно. Виды по коридору – просто дух захватывает.

– А что у тебя с ногой? – спросил Брент.

– С бедром что-то. Кажется чашечка медленно растет. И сустав из нее выскакивает. В больнице все это скрепили вместе железками. Вот я и хожу на костылях, жду, когда чашечка вырастет. Или езжу в кресле. А может, я что-нибудь перепутал. Не люблю вникать в медицинские тонкости. Несколько раз резали, в общем, не позавидуешь.

– Ты давно здесь?

– Порядком уже. За семьдесят перевалит – тогда, глядишь, выпишут. Сперва, конечно, переведут в геронтологию.[2]

– Ты ловко двигаешься на костылях. Даже удивительно, почему тебя не выписывают.

– Я и сам удивляюсь. Видно, мои предки считают, что больница самое для меня подходящее место. Вот увидишь, вернусь домой, они в первый же день переедут меня своим авто. И опять куда-нибудь упрячут. Они у меня такая славная парочка.

Бренту стало не по себе. Он еще не слышал, чтобы так говорили о родителях.

– А как ты первый раз вывихнул ногу?