Бег по кругу

Выдыхаю из последних сил. Не хочется верить, даже думать, что ОН все это спланировал заранее. Всю эту ситуацию. Боль, которую я должна буду испытать, от этого хочется выть.

Дима кивает и, развернувшись, быстро идет к машине.

Жду, когда мерседес выйдет со двора и скроется в общем потоке.

Разворачиваюсь и иду к метро, кутаясь в пуховик. Меня трясет, и предательские слёзы все ж обжигают глаза.

Доезжаю до съемной квартиры.

Из последних сил доползя до кровати, падаю ничком и закрывают глаза, игнорируя взволнованные вопросы Леры.

Распадаюсь на молекулы.

Разлетаюсь на осколки от острой, разъедающей боли внутри.

Я думала, мне уже не может быть больнее…

Оказывается — может.

Вы наверно спросите, что я тут делаю?

Ах, да, я же забыла сказать. Я, вот уже два месяца, как ушла от мужа…

Только Диме об этом ни за что не расскажу.

Глава 16

Они друг другу часто снились,

Друг другом были сны полны,

Потом зачем-то поженились.

и перестали

видеть

сны.

Евгений Калакин

Ольга

Входная дверь громко хлопнула, и я тут же подскочила с кровати, продолжая нервно сжимать в руках мобильный.

Дима вернулся достаточно быстро, значит не обманул — действительно решил проветриться, а не уехал, как я боялась, в город… к ней…

Зачем? Зачем я согласилась вернуться в Россию? Надо было любыми способами уговорить его остаться в Токио. Теперь каждый мой день превратился в ад. Я накручиваю себя, постоянно достаю Диму подозрениями, истериками, и это уже начало сказываться на наших отношениях.

Но иначе у меня не получается, ведь я боюсь, я до ужаса боюсь, что Дима сорвется, и все то, что мне пришлось пережить полтора года назад, начнется заново…

«Нет, нет, теперь все по-другому,» — уверяю себя, пытаясь не паниковать.

Он сделал мне предложение, и все у нас вроде бы пошло на лад…

Дима любит меня… любит, иначе зачем ему все это?

Я же его ангел-хранитель, он сам меня так называет. Он знает, на что мне пришлось пойти ради него, и не сделает мне больно…

Но что если Дима переоценил свои силы, и наваждение в виде этой женщины вновь накроет его с головой?

Каждый раз, думая об этом, я холодею от ужаса.

«Она замужем, замужем,» — повторяю, как заклинание.

Он не нужен ей. Не нужен был тогда, а уж тем более — сейчас.

О, пусть это будет правдой!

После того, как я столкнулась с ней лицом к лицу, моя уверенность пошатнулась.

Она оказалась красивой. Пусть ей уже около тридцати, но, даже несмотря на это, нельзя не отметить ее привлекательность: выразительные глаза и утонченные черты лица. Было в ее облике что-то такое… Схожее с Грейс Келли. Лишь одного взгляда хватило, чтобы понять: она притягивает к себе мужчин, но не кричаще-вульгарным образом, а скорее скрытой сексуальностью…

Если бы не фото, которое я еще год назад нашла в Диминых вещах, я бы и не узнала ее в студии, когда эта женщина имела наглость войти в Димин кабинет без приглашения.

Не хочу даже вспоминать, сколько боли я испытала, когда увидела фотографию в его письменном столе. Как потом проплакала всю ночь, понимая: в его сердце все еще осталось место для этой Юли.

О, как же мне хотелось разорвать в клочья проклятый снимок! От одной мысли, что Дима смотрит на него и вспоминает время, проведенное с ней, слезы вновь и вновь наворачивались на глаза.

Я долго всматривалась в изображение худощавой женщины со светлыми волосами, которая спала, подложив ладонь под бледную щеку, и пыталась понять, что в ней такого, чего нет во мне?

Почему она смогла так прочно засесть в мыслях моего мужчины, что даже время и моя любовь не могут до конца изгнать ее?

Проклятие!

Зачем наши родители настояли, чтобы мы вернулись в Россию? Зачем вся эта помолвка и шикарный подарок в виде дома, если в его столе, я уверена, все еще лежит та чертова фотография?!

Я не осмелилась спросить у Димы напрямик почему он не избавится от снимка. Не хотела говорить, что копалась в его вещах, а может быть, просто боялась его ответа? Скорее всего, второе…

Я слишком люблю его, чтобы потерять.

И он тоже любит меня — у меня нет повода сомневаться в этом.

А эта женщина — просто призрак из прошлого, болезнь, которой он должен переболеть, чтобы навсегда излечиться и двигаться дальше.

Ведь если бы у Димы все еще оставались к ней чувства, он бы не стал рассказывать, что она работает в той студии, куда устроил его отец Дэна.

Да, будь Юля все еще дорога его сердцу, он бы умолчал об этом. Но он выложил мне все, как на духу, и мы пришли к решению, что упускать такую должность было бы глупо.

Но, даже понимая, что Дима прав и что он должен избавится от своего наваждения, а не бежать от него, перестать бояться я уже не могла…

Каждый раз, провожая его на работу, я леденела от ужаса. От одной мысли, что там он встретит ее, меня прошибал холодный пот.

Слышу шаги на лестнице, и через мгновение Дима входит в спальню, скидывая пальто. Мне хватает одного взгляда, чтобы понять: что-то случилось.

Я уже давно не видела его таким…

Глаза горят, губы сжаты в тонкую линию, на скулах играют желваки.