Бег по вертикали

А другой конец диапазона — его куда чаще можно встретить в хай-тековских окрестностях калифорнийской Силиконовой долины, — это руководители, чьи кабинеты нарочито эгалитарны: металлические столы, кресла с виниловой обивкой, на стенах ничего, кроме доски для записей и, возможно, нескольких графиков. Люди понимающие знают, что к таким руководителям тоже следует присматриваться повнимательнее. Президент корпорации — это по определению тот, кто принимает окончательные решения в своей организации. Однако некоторых начальников подобная ответственность пугает. Чтобы избежать ее, они окружают себя атрибутами плебейства, прячась за маской демократического правителя корпорации. Скудная обстановка — это первый и самый наглядный признак руководителя, который недостаточно смел, чтобы принимать решения.

Кабинет Берни Леви не говорил ни о той ни о другой крайности. Подобно человеку, который занимал его, он являл собою образец умеренности и средоточие традиционных ценностей. Кабинет Берни — лишь немногим больше кабинетов других руководящих работников «Сентерекса» — занимал северо-восточный угол сорок пятого этажа. Из его окон открывался прекрасный вид: на севере Центральный парк (в редкие погожие дни отсюда вообще было видно далеко за Гудзон, до Уэстчестерско-го округа или даже дальше), а на востоке — здание ООН, Ист-Ривер, Квинс, Лонг-Айленд и, вдалеке, явственный серо-синий блеск Атлантики. Стол Берни был любовно выполнен из красного дерева в классическом стиле. Кожаное кресло с высокой спинкой было куплено у тех же мастеров, которые снабжали Верховный суд Соединенных Штатов. Диваны происходили из того же источника и были мягкими и удобными. Безделушек, украшений и сувениров было не много: набор ручек «Монблан» в обсидиановой подставке; древние счеты — подарок китайского партнера по совместному предприятию; единственная фотография жены и сына в серебряной рамочке; пресс-папье в виде кристалла-гексаэдра с гравировкой — память об одной из его многочисленных благотворительных акций и огромный уродливый патрон 14,5 миллиметра, от советского противотанкового ружья. На пуле, семи дюймов в длину и дюйм в диаметре, было выгравировано имя Берни и надпись: «Вторая рота третьего батальона. От Инчона до водохранилища в Чанджине и обратно. 1950–1952. Semper fidelis».

Из произведений искусства Берни выбрал несколько картин, созданных семейством Уайет — от папы Н. К. до прославленного Эндрю, — и все они были оплачены скорее из кармана самого Берни, чем за счет фондов «Сентерекса». Дейв подозревал, что появление этих произведений было продиктовано не только эклектическими вкусами Берни, но и тем фактом, что один из членов правления «Сентерекса», Скотт Тэтчер, был известным коллекционером и питал особую слабость к Брэндиуайнской школе.

В оформлении кабинета Берни наличествовали лишь две эксцентричные черты: его книги и его кофеварка. Книги представляли собою коллекцию того, что за полтора десятилетия было написано в жанре, который Дейв именовал «религия руководителя» — все от «В поисках совершенства» до «Переустройства корпорации». Глава «Сентерекса» не мог устоять при виде тома, обещающего раскрыть прежде неведомые секреты повышения эффективности управления. Он скупал их все, все читал и всем им верил — во всяком случае, до тех пор, пока не появлялся новый том.

Дейв провел пальцем по корешкам книг и улыбнулся связанным с ними воспоминаниям.

Второй особой деталью была кофеварка Берни. Она тоже заставила Дейва улыбнуться. Как-то по ходу дела — возможно, под влиянием одного из его калифорнийских мотивационных гуру — Берни решил, что руководящим работникам «Сентерекса» не следует поручать своим секретарям приготовление кофе. Отныне посетителей не должна была вежливо встречать любезная секретарша и предлагать им на выбор кофе, чай или горячий шоколад. Теперь это становилось обязанностью каждого руководящего работника: держать у себя кофеварку, чай в пакетиках и запас какао.

Никто не мог постичь, отчего Берни счел важным, чтобы административные работники, чье жалованье исчислялось шестизначными числами, тратили свое время на возню с чайниками, фильтрами и кофемолками, но Берни был тверд, словно алмаз. Кухонька на сорок пятом этаже была преобразована в комнату для ксероксов, а кабинет каждого руководителя снабдили кофеваркой «Тошиба».

Результат был катастрофичен: пятна на коврах, кофейная гуща, выплеснутая на важные документы, дорогие шкафы, утратившие сияние своих полированных поверхностей, — не говоря уже об озадаченных посетителях, которые, поперхнувшись предложенной им бурдой, тайком выливали содержимое своих чашек в горшки с цветами.

Через месяц этого всевозрастающего бедствия секретари взбунтовались. Они начали приходить пораньше, пробираться в кабинеты к своим боссам и готовить кофе самостоятельно. Вскоре на сорок пятом этаже снова воцарился мир, и все, включая самого Берни, получили то, что желали.