Бег по вертикали

— Угол Пятидесятой улицы и Парк-авеню. Присылайте съемочную группу. Просто скажите им, чтобы снимали среднюю часть здания. Они все увидят. Этим утром. Скоро. Сатана и его легионы выйдут из дела. Они выйдут из дела с большим грохотом. Вы понимаете, о чем я говорю? С большим грохотом!

— Сэр! Сэр! Вы еще здесь?

— Я здесь. А их здесь не будет! Они будут в аду!

— Пожалуйста, можно мне задать вам вопрос? Всего один…

— Нельзя.

Дейв повесил трубку. И, не удержавшись, довольно улыбнулся.

6

Несколько минут спустя до него донесся шум эвакуации. Еще через мгновение кто-то забарабанил в дверь телефонной комнаты и крикнул:

— Эй, есть там кто-нибудь? Ау! Сказали, что здание заминировано. Всем велено эвакуироваться.

«Отлично сработано, — с гордостью произнес язвительный ангел-хранитель Дейва. — Телевизионщики позвонили копам. Копы прислали саперов. Рэнсом не сможет помешать им приказать эвакуировать здание, даже если и попытается. А он не посмеет пытаться — потому что такой человек, как Рэнсом, должен знать, что угроза может оказаться подлинной. Какой-нибудь псих ненормальный вполне мог подложить в здание бомбу. Шанс — один из тысячи, но возможно и такое. И вы должны знать, что если вы попытаетесь помешать эвакуации, а бомба все-таки сработает, то вы, человек, известный под именем Джона Рэнсома, погрузитесь в море скорбей».

В дверь еще раз постучали.

— Есть там кто-нибудь?

Дейв не отозвался. Он услышал, как стучавший заспешил прочь.

Дейв заставил себя подождать. Некоторое время спустя снаружи стало тише. Слышались лишь отдельные торопливые шаги. Затем стихли и они. Дейв отодвинул щеколду и отворил дверь. Он вышел в коридор и осмотрелся. Коридор был пуст. Дейв оглядел его, вплоть до дальней стены пересекающегося с ним коридора. Он прислушивался, не раздастся ли стук каблуков по линолеуму, не мелькнет ли чья-нибудь тень на фоне стены, выкрашенной бежевой краской.

«Вообще-то она не бежевая. Она скорее серо-коричневатая или цвета кофе с молоком, тебе не кажется?»

Да кого волнует, какого цвета эта стена?!

«Ну, я просто хотел помочь».

Убедившись, что все ушли, Дейв припустил бегом по коридору, свернул направо и промчался мимо кафетерия. Пусто. Никого нет. Следующая остановка…

Предбанник бухгалтерии. Пять тысяч квадратных футов офисного пространства, разделенные на крохотные, восемь на восемь футов, отсеки, серыми…

«Я бы скорее сказал, сизыми».

…перегородками. В каждом отсеке — небольшой стол, стул и шкафчик-картотека с двумя выдвижными ящиками.

Перегородки были достаточно низкими, чтобы Дейв смог оглядеться. Он поспешил вперед, заглядывая по пути в каждый отсек. Обитатель каждого отсека вносил в окружающую обстановку, спроектированную так, чтобы стереть всякую ивдивидуальность, какую-нибудь небольшую деталь, отпечаток собственной личности. Там на шкафчике восседал игрушечный кот Гарфилд; тут стояла ваза с букетом ирисов. И повсюду на серых или, скорее, сизых перегородках висели фотографии детей или их рисунки. Пара плакатов. Фотография замка в Баварии. Еще одна фотография: мужчина и женщина стоят на золотом песке пляжа и держатся за руки. Любительская картина маслом. Модель самолета. Рамочка с изречением, якобы вышитым крестиком: «Битье работников будет продолжаться до тех пор, пока не улучшится мораль».

Но Дейв никак не мог найти того, что ему было нужно. А время поджимало.

«Ага, вот! Блин!.. Нет, не годится. Это женские».

Дейв скрипнул зубами от бессильной ярости. Ну ведь такая простая вещь! Такая простая, но такая важная! Это не должно было стать проблемой. Всегда есть кто-нибудь, у кого…

«Ага!»

Очки. Мужского типа, в тонкой оправе, подходящего размера. Их дальновидный хозяин снял их перед эвакуацией. Большинство предупреждений о заложенной бомбе оказываются ложными. Хозяин очков не нуждался в них и не хотел тащить с собой вниз по лестницам. Он был уверен, что в ближайшее время вернется обратно.

Дейв надел очки. Окружающий мир сделался крохотным, наклоненным куда-то не туда и расплывчатым. Дейв снял очки и выдавил линзы. С расстояния никто не заметит — во всяком случае, Дейв на это надеялся, — что в оправе нет стекол.

«Это должно сработать. В толпе ты будешь всего лишь еще одним неуклюжим типом в очках. Без галстука, без пиджака, пояс для инструментов, очки и брюки цвета хаки, которые могут сойти за рабочие штаны, — да, ты прорвешься. Никто из них, не считая Рэнсома, не видел тебя лицом к лицу. Приятель, двигай-ка отсюда поскорее!»

И он действительно двинул прочь — через холл, по коридору, через пожарный выход, на лестничную площадку, и…

«А, ч-черт!»

На лестнице были люди — и не просто кто-то отставший. Обитатели верхних десяти этажей все еще шли вниз. Их были сотни. Лестница была забита.

«Сперва хорошие новости: возможно, некоторые из этих людей — с сорок пятого этажа. Среди них могут быть твои друзья. Теперь плохие новости: Берни и Гарри ты тоже считал друзьями…»