Бег в золотом тумане

Через минуту, поцеловав ее, уже спящую, я услышал беспокойный топот ишаков.

"Наверное, запутались в веревках", — подумал я и, стараясь не шуметь, поднялся и вышел из палатки.

"О, господи, когда же я, наконец, высплюсь!" — Пробормотал я вслух и, позевывая, пошел к серебрящемуся в лунном свете ручью, на берегу которого паслись ишаки. На половине пути я почувствовал между лопаток дуло ружья и сразу же услышал сдавленный шепот Юрки: "Тихо, Чернов, не шуми! Не хочу тебя пугать, но свидетели мне не нужны! Иди".

И Житник, подталкивая меня в сторону ишаков, больно ткнул стволом в спину. Один из ишаков, кажется Пашка, был отвязан и навьючен четырьмя мешочками с золотом. Юрка заставил меня лечь лицом к земле. Приставив к голове ствол, ловко связал мне руки куском геофизической проволоки, затем впихнул мне в рот грязный носовой платок. И мы пошли. Впереди Пашка, за ним я, и сзади — Житник.

— У меня даже не картечь, пули в обоих стволах, — немного погодя сказал он равнодушным голосом. — Иди, быстрее, не зли меня!

Мне не хотелось сопротивляться. Наверное, я уже прожил жизнь. А, может быть, и нет. Но счастье прошедшего вечера еще согревало сердце и не хотело освобождать место для иных чувств.

Шли долго… Места эти Юрка знал лучше меня. До того, как попасть в мою партию, он несколько лет работал здесь на сурьмяных месторождениях. Каждый день, после документации траншей или маршрутов, он до поздней ночи гонялся за сурками и по каждой тропке мог пройти с закрытыми глазами. Кстати сказать, мы и познакомились впервые где-то здесь.

Я, только что назначенный на высокую должность техника-геолога с окладом в 105 руб., шел пешком из Анзоба в Тагричский поисковый лагерь и на подходе к нему, уже ночью, встретил на тропе невысокого, грузного парня в штормовке. Взглянув колючими глазами, он пошёл, заложив руки за спину, с рюкзаком, доверху набитым застреленными сурками.

Это был Юрка Житник. Зимой из сурчиных шкур он шил шапки.

Его недружелюбный тогдашний взгляд я помню до сих пор.

Когда мы взобрались на Пиндарскую седловину, было уже светло.

— Погоди, Чернов… — услышал я хриплый голос. — Я долго с собой боролся, но ничего не получается. Хочу убить тебя, так лучше для всех будет! Обуза ты даже для себя самого! И молчи, потому что уже очень много сказал!

Он отвел меня к водоразделу и поставил спиной к невысокой скале. Далеко внизу, на востоке, в долине Тагобикуля виднелись маленькие прямоугольники наших палаток, В одной из них безмятежно спала Лейла.

Пули ударили в грудь и голову, и некоторое время было больно…

* * *

Сквозь сон Лейла услышала отдаленные выстрелы и сразу проснулась.

Ребята, разбуженные её криками, бросились к яме с золотом. В ней, свернувшись калачиком, спал Федя. Его растолкали. Кое-как поднявшись на ноги, он рассказал, что ночью его разбудил Житник и предложил выпить.

Федя, конечно, согласился, вылил в себя спирт и немедленно отрубился.

— Вот сука! — в сердцах выругался Сергей.

— Автоматы я с собой в палатку взял, и патроны от его ружья. Значит, припрятал, сволочь! На один дуплет у него осталось. Или у них… — добавил он и внимательно посмотрел на Лейлу. Та мгновенно подскочила к нему и с размахом, хлестко, ударила по лицу.

— Ну, ты даешь! — воскликнул он, отстраняясь от разъяренной девушки.

— Прости, вырвалось! Сам бы врезал, если бы кто другой так сказал.

— Слушай, ты ведь… ты ведь с вечера с ним, как говорится, была… — запинаясь, обратился Лешка к бледной, осунувшейся Наташе.

— Да была! Почти всю ночь была! — истерично взвизгнула Наташа. — Он говорил сладко. Поженимся, детишек нарожаем! И что любит меня и никогда не бросит. Со слезами на глазах упрекал за белобрысого лейтенанта. Но что-то такое было в нем, в его словах — не верила я! Теперь понимаю, о чем он думал! Он еще до того, как со мной ушел, все решил, Торопился! Думал, наверно: "Вот только трахну эту сучку и побегу…" А под утро привел он меня в палатку и сказал, что попьет еще с Федей. Чмокнул в щеку и ушел. Минут через пять Черный с Лейлой пришли…

* * *

Оставив Лешку сторожить золото, Сергей с Зубковым схватили автоматы, и кинулись в погоню. За ними следом пошли Лейла и Бабек.

Моё бренное тело преследователи нашли быстро и, секунду постояв над ним, продолжили погоню. Далеко внизу у Пивдара, на тропе, ведущей к Ягнобу, маячила фигурка Юрки, нещадно погонявшего осла. Спускаясь с перевала, Сергей решил срезать тропу, но оступился, и упал на камни. Из открывшихся ран пошла кровь, и Сергею пришлось вернуться.

Через полчаса Зубков стал настигать Житника. Поняв, что не уйдет с грузом, тот бросил ишака и три мешка. С оставшимся драгоценным мешком, он быстро ушел в хорошо известные ему скалы Маргибского горного узла.