Бег вместо лекарств в любом возрасте

Конечно, пережив столько боли, я боялся. Петр Александрович сказал мне: «Вставай!» А я психологически боялся наступить на ногу. Но уходил из клиники в первый же день я на своих ногах, наступая на больную ногу, слегка помогая себе костылем. Боли в ноге какие-то еще были, но не столь чудовищные. Когда я вернулся в палату, это надо было видеть лица людей, которые со мной лежали! Они же видели, что я встать не мог… И вдруг заходит такой бодрячок на своих ногах – да, с костылями в руках, но с улыбкой на лице.

11 января меня осмотрели теперь уже все врачи, взяли все анализы и приняли окончательное решение однозначно делать операцию (я лежал в кровати – они не видели, что я хожу). А утром 12-го я уже уехал со второго сеанса из клиники Попова без костылей и чувствовал себя весьма уверенно. Как лечит Попов? Это гимнастика? Нет. Мануальная терапия? Нет. Массаж? Нет. Это работа с внутренними составляющими организма, с его возможностями.

Отец Георгий – настоятель храма Святой Троицы:

– Превозмогая сильнейшую острую боль, я стоял на службе. Самые разные способы лечения мне уже не помогали… Я пришел к Петру Александровичу, уже готовый к тому, что он откажет мне в помощи. Я перепробовал разные способы, я стремился так развить свою мускулатуру, чтобы она поддерживала меня, мой позвоночник, чтобы я ощущал себя хотя бы человеком своего возраста, который хотя бы еще в течение нескольких лет мог быть примером для своих детей – веселиться, бегать, чувствовать себя равноправным членом своей семьи. Но все более я склонялся к мысли, что уже совсем скоро я не просто служить в Храме не смогу, не смогу активно общаться со своими детьми… Отец должен быть опорой для своей семьи, и когда этот отец сам не может себя поддержать, то, конечно, силы покидают и его ближних. Я не мог ходить – простая ходьба причиняла мне страдания. И вот сейчас я не могу остановиться, я все время хочу бегать и получаю от этого колоссальное удовольствие. Потому что на протяжении двух лет я был лишен этой свободы, этого счастья.

Я пришел к Петру Александровичу по рекомендации прихожан нашего Храма. И я был очень рад, что он не отказал мне в помощи. Я показывал гимнастику Попова слушателям Духовной академии, и даже после первого занятия было заметно, что они внутренне как бы перерождаются… Вот так же это происходило со мной.

Петр Александрович потрогал мою спину, оценил патологию и сразу направил меня на гимнастику. Причем он напирал на то, чтобы я не повторял в точности движения… Я всю жизнь занимался спортом, и, понятно, что здесь бы я отдавался гимнастике так же фанатично. И, наверняка, что-нибудь себе повредил. То есть этот принцип – скорее намечать движение, чем его в полноте совершать… До тех пор, пока тело само не начнет планомерно его совершать – я его и сейчас исповедую. А первые мои тренировки с Поповым вызывали у меня, честно говоря, удивление. Меня поддерживало только то, что я понимал – мне легче, хотя бы на время тренировки. То есть мозги говорили «как же это мелко, как просто», а тело начинало петь.

Я постоянно мыслил о том, что чем больше я вложусь, тем больше я получу. И вдруг, когда мне говорят совершенно обратное, что не то, что ты вложил, а вот как раз-таки некоторая вальяжность твоих движений, такая даже ленивость в упражнениях, она приветствуется. И вот эти мои порывы гасились – поощрялось спокойствие и отсутствие суеты. В первый же день я почувствовал себя комфортнее. Вот такое положение тела, несмотря на то, что оно казалось мне неказистым, несколько глуповатым и в чем-то, вероятно, неестественным для меня, мне уже было приятно.

С третьей тренировки я мог служить, не опасаясь того, что я не смогу достоять Литургию до конца. Во время Литургии я всегда на виду, там невозможно обо что-то облокотиться… И я лишь слегка мог опереться рукой об аналой. Священник не должен афишировать свое недомогание. До занятий с Поповым я не мог самостоятельно завязывать обувь – это делала моя супруга, я не мог носки надеть, не мог наклониться – я подавался вперед всем корпусом… То есть страдания были очень серьезные. Сейчас страдания практически погашены, но воспоминания об этом остались. Небольшое напряжение порой возникает, но оно легко гасится упражнениями. И я хочу сказать, что пройти эту боль, эти страдания – тоже большое богатство.

* * *

Я хочу, чтобы человек, взявший в руки эту книгу, посмотрел на себя и постарался понять, зачем ему нужна болезнь? Если болезнь становится ненужной, она уходит. На Востоке говорят: если ты спас жизнь другому человеку, помимо его воли, ты подобен убийце.