Бег вслепую

Мне всегда казалось странным, что пуля для стрельбы по животным, предназначенная убивать быстро и милосердно, как это только возможно, по Женевской конвенции признана незаконной для стрельбы по людям. Выстрелите в человека свинцовым охотничьим зарядом, и вас обвинят в использовании пули дум-дум, что противоречит правилам. Вы можете изжарить его напалмом, разорвать на части прыгающей миной, но вы не имеете права стрелять в него той же пулей, что вы используете для того, чтобы аккуратно убить оленя, избавив животное от лишних мук.

Я смотрел на рассыпанные по моей ладони патроны, жалея о том, что не узнал о их существовании раньше. Один из этих зарядов, посланный в двигатель джипа Кенникена, нанес бы ему значительно более серьезные повреждения, чем те мягконосые пули, что я использовал. Пуля калибра 0.375 в стальной рубашке с зарядом магнум хотя, возможно, и не пробила бы джип насквозь с расстояния в сто ярдов, но сам я не хотел бы оказаться позади этого джипа.

Я наполнил магазин винтовки патронами обоего типа, тремя с мягконосой пулей и двумя с пулей в стальной рубашке, уложенными поочередно. Затем я проверил позаимствованный мною у Маккарти автоматический пистолет смит-вессон, который в сравнении с супервинтовкой Флита выглядел прозаическим куском металла. Убедившись, что пистолет в полном порядке, я положил его в свой карман вместе с запасными обоймами.

Электронное устройство я оставил лежать под передним сидением. Я не собирался брать его с собой на встречу с Джеком Кейзом, но в то же время мне не хотелось появляться там с пустыми руками.

Когда я вернулся в дом, Элин уже проснулась.

Она посмотрела на меня сонными глазами и сказала:

— Не могу понять, почему я так устала.

— Это вполне естественно, — произнес я рассудительно. — Тебя ранили, и ты тряслась по Обиггдиру в течение двух дней, не имея возможности как следует отдохнуть. Меня совсем не удивляет, что ты устала. Я и сам встал сегодня с постели с большим трудом.

Элин встревожилась и, широко открыв глаза, посмотрела на Сигурлин, которая расставляла цветы в вазе. Я сказал:

— Сигурлин знает, что ты не падала ни на какие камни. Она знает, что в тебя стреляли, но не знает как и почему — и я не хочу, чтобы ты ей об этом говорила. И я не хочу, чтобы ты обсуждала с ней что-либо еще. — Я повернулся к Сигурлин. — В свое время ты узнаешь всю историю, но в данный момент знать ее для тебя опасно.

Сигурлин понимающе кивнула. Элин сказала:

— Мне кажется, я смогу проспать целый день. Сейчас я чувствую себя усталой, но ко времени нашей поездки к Гейзеру я буду в полном порядке.

Сигурлин пересекла комнату и стала взбивать подушку за головой Элин. Холодный профессионализм говорил о тренированной медсестре.

— Ты никуда не поедешь, — сказала она резко. — По крайней мере, в ближайшие два дня.

— Но я должна, — запротестовала Элин.

— Ничего ты не должна. Твое плечо в плохом состоянии. — Губы Сигурлин плотно сжались, когда она посмотрела вниз на Элин. — На самом деле тебя необходимо показать доктору.

— О, нет! — воскликнула Элин.

— Хорошо, тогда делай то, что я сказала.

Элин посмотрела на меня с мольбой. Я вмешался:

— Я еду всего лишь повидаться с человеком. И в любом случае Джек Кейз в твоем присутствии не скажет ни единого слова — ты ведь не являешься членом клуба. Я просто подъеду к Гейзеру, поболтаю там со своим знакомым, а потом вернусь сюда, — на этот раз ты вполне можешь держать свой курносый нос в стороне от моих проблем.

Лицо Элин застыло, и Сигурлин сказала:

— Я оставляю вас пошептать друг другу на ушко разные сладкие глупости. — Она улыбнулась. — Вам двоим предстоит провести вместе интересную жизнь.

Она покинула комнату, а я произнес мрачно:

— Это звучит как китайское проклятие: «Чтоб тебе жить в интересные времена».

— Хорошо, — сказала Элин усталым голосом. — Я не буду доставлять тебе лишних проблем. Можешь ехать к Гейзеру один.

Я присел на край кровати.

— Дело не в том, что ты доставляешь мне проблемы, я просто хочу, чтобы ты держалась в стороне. Ты нарушаешь мою сосредоточенность, и если у меня возникнут какие-либо трудности, мне придется отвлекать на тебя часть своего внимания.

— Я разве была тебе обузой?

Я покачал головой.

— Нет, Элин, ты не была мне обузой. Но правила игры могут измениться. Меня преследовали по всей Исландии, и я от этого порядком устал. Если обстоятельства мне позволят, я повернусь кругом и поведу охоту сам.

— А я стою на твоем пути, — произнесла она уныло.

— Ты цивилизованная личность, — сказал я, — весьма законопослушная и зависимая от различных условностей. Сомневаюсь, что тебя хотя бы раз в жизни оштрафовывали за неправильную парковку автомобиля. Пока за мной охотятся, я и сам соблюдаю кое-какие условности, их немного, но все же они есть. Но когда охотником становлюсь я сам, я не могу себе этого позволить. Боюсь, ты придешь в ужас от того, что я буду делать.

— Ты будешь убивать, — сказала она. Это было утверждением.