Бег вслепую

— Алан, если бы ты был математиком и в один прекрасный день наткнулся на уравнение, согласно которому дважды два будет пять, и не нашел бы в нем противоречий, то почувствовал бы то лее самое, что сейчас чувствую я. Это все равно, что физику показать действующий вечный двигатель.

— Не увлекайся сравнениями, — сказал я. — Вечный двигатель делает что-то из ничего — обычно энергию. А здесь все наоборот.

— В этом нет никакой разницы, — возразил он. — Энергия не может ни возникать ниоткуда, ни исчезать в никуда. — Когда я открыл свой рот, он быстро произнес: — И не начинай говорить мне про атомную энергию. Материю можно рассматривать как застывшую сконцентрированную энергию. — Он с хмурым видом покосился на устройство. — Эта штука не что иное, как разрушитель энергии.

— Разрушитель энергии!

Я прокрутил концепцию Нордлинджера в своем мозгу, чтобы попытаться понять, что из нее можно извлечь. Ответ пришел быстро — ничего особенного. Я сказал:

— Давай не будем терять голову, а просто посмотрим спокойно, что мы имеем. Ты подаешь напряжение на вход устройства и на выходе получаешь…

— Ничего, — произнес Нордлинджер мрачно.

— Ничего, что ты мог бы измерить, — поправил я его. — Может быть, у тебя здесь и хорошие инструменты, Ли, но все же я не думаю, что их возможности безграничны. Я готов поспорить, что где-то есть гении, которые не только представляют себе, каков характер излучения, выделяемого этой штукой, но и имеют специальные приборы, способные его измерить.

— Тогда мне хотелось бы знать, что это такое, — сказал он, — поскольку я никогда не сталкивался ни с чем подобным.

Я заметил:

— Ли, ты ведь техник, а не ученый. Ты согласен с этим?

— Конечно, я инженер до мозга костей.

— Вот почему ты коротко подстрижен, а данное устройство было сконструировано длинноволосым, — я усмехнулся. — Или яйцеголовым.

— Я по-прежнему хочу знать, где ты его взял.

— Лучше бы ты подумал о том, куда мне его деть. У тебя есть сейф — по-настоящему надежный?

— Разумеется. — Он с опозданием прореагировал: — Ты хочешь, чтобы оно хранилось у меня?

— В течение сорока восьми часов, — сказал я. — Если по прошествии этого времени я не потребую устройство обратно, тебе лучше передать его своему командованию вместе со всеми своими предварительными соображениями, и пусть они позаботятся о нем.

Нордлинджер бросил на меня холодный взгляд.

— Не знаю, не будет ли лучше передать его прямо сейчас. Сорок восемь часов могут лишить меня головы.

— Пока ты здесь совершенно ни при чем и пострадать может только моя голова, — сказал я мрачно.

Он взял в руки устройство.

— Оно американское и не является частью оборудования, установленного здесь в Кьеблавике. Я хотел бы знать, откуда оно появилось.

— Ты прав насчет того, что устройство не здешнее, — сказал я. — Но я уверен, что оно принадлежало русским — и те желают получить его обратно.

— Бог ты мой! — воскликнул он. — Да ведь тут полно американских деталей.

— Может быть, русские таким образом решили снизить себестоимость. Может быть, они делают покупки в лучших супермаркетах. Я ничуть не удивлюсь, даже если вдруг окажется, что детали были изготовлены в Конго, — я просто хочу, чтобы ты оставил устройство здесь у себя.

Он очень осторожно положил плату на стол.

— О'кей, но я несколько изменю твое условие. Я даю тебе двадцать четыре часа. Причем, ты не получишь устройство назад, пока все не объяснишь.

— Тогда я вынужден удовольствоваться этим, — сказал я. — При условии, что ты одолжишь мне свою машину. Я оставил «лендровер» в Лаугарватне.

— Твое нахальство просто беспредельно. — Нордлинджер сунул руку в карман и бросил на стол ключи от машины. — Ты найдешь ее на стоянке у ворот — это голубой «шевроле».

— Я видел твой автомобиль и раньше. — Надев свою куртку, я прошел в угол, чтобы забрать винтовки. — Ли, ты знаешь человека по имени Флит?

Он на секунду призадумался.

— Нет.

— А Маккарти?

— Старшина, которого ты видел в техническом отделе, носит фамилию Маккарти.

— Это не тот, кто меня интересует, — сказал я. — Еще увидимся, Ли. Съездим как-нибудь на рыбалку.

— Смотри не попади в тюрьму.

Я остановился в дверях.

— Что заставляет тебя напутствовать меня подобным образом?

Его руки сомкнулись над устройством.

— Каждый, кто шляется с такой штукой, должен сидеть в тюрьме, — произнес он с чувством.

Я рассмеялся и оставил его созерцать свое нежданное приобретение. Чувство реальности Нордлинджера оказалось под угрозой. Он был инженер, не ученый, а любой инженер обычно работает по своду правил — длинному списку истин, прошедших испытание временем. У него есть склонность забывать, что свод правил первоначально был составлен учеными, людьми, которые не находят ничего странного в нарушении установившихся законов и видят в этом только новую возможность проникнуть еще глубже в неразгаданные тайны Вселенной. Любой человек, который способен, не сбившись с шага, перейти от Ньютоновой механики до квантовой физики, готов поверить во все, что угодно, в любой день недели. Ли Нордлинджер не относился к таким людям, но я был уверен, что создатель этого устройства был одним из них.