Бегемот

— Да, и еще вот это, — подал голос Клопп, вынимая из кармана куртки маленький кожаный тубус с папской печатью в виде двух скрещенных ключей. — Он сказал, что отныне вам предстоит носить это при себе.

Алек не мигая смотрел на кожаный футляр с грамотой Папы Римского, удостоверяющей, что он, Алек, — законный наследник титулов и состояния своего отца, вопреки воле его двоюродного деда, императора. С такой поддержкой можно было смело претендовать на титул наследника престола Австро-Венгрии. Вот почему на него охотились германцы: в его власти было взять и положить когда-нибудь конец этой войне. Сжимая в руках футляр с грамотой, Алек внезапно понял, что всегда доверял хранить эту важнейшую бумагу Фольгеру. Теперь же о сохранности этого документа, а вместе с ним и о собственном будущем придется заботиться самостоятельно.

Он опустил футляр в карман и аккуратно его застегнул.

— Очень хорошо, Клопп. Быть может, мне понести за вас саквояж Фольгера?

— Да не нужно, юный господин, — ответил тот, преодолевая одышку, — я и сам управлюсь.

— Тем не менее я настаиваю, — сказал Алек, протягивая руку. — Вы замедляете наш ход.

Клопп сделал паузу. В такие моменты он обычно смотрел на графа, ожидая его слова. Теперь такой возможности не было. Потому он покорно протянул саквояж. Взявшись за ручку, Алек невольно крякнул от тяжести: золото, конечно, нес именно Фольгер.

Существо тут же передразнило его. Алек вздохнул: еще и часа не прошло с момента появления надоеды на свет, а он уже становится несносен.

— Надеюсь, ты скоро выучишься хоть чему-нибудь новому, — язвительно произнес он.

Зверушка в ответ лишь молча уставилась на него.

Остальную поклажу взвалил на себя Бауэр.

— Куда направимся, господин?

— Ты хочешь сказать, у графа Фольгера не было для вас каких-либо других секретных указаний?

Бауэр глянул на Клоппа; тот в ответ пожал плечами.

Алек вздохнул. Теперь все зависело только от него.

К западу лежала Европа, быстро погружающаяся в безумие и хаос войны. К востоку, к самому сердцу Азии, простиралась Османская империя, огромная и запредельно чужая. А между ними, связывая воедино оба континента, лежала древняя твердыня Константинополя.

— Так. Пока остаемся в столице, — решил Алек. — Нам необходимо купить одежду… и, возможно, лошадей.

Он примолк. Собственно, имея золотой слиток, они при желании могли бы купить себе даже шагоход, да и вообще что угодно. В таком-то городе кто-нибудь из торговцев наверняка говорит по-немецки.

— Очень может быть, — не стал спорить Клопп. — А куда нам, юный господин, идти сейчас?

Бауэр только кивнул, оглядываясь назад. Лес молчал; лишь далекий прожектор по-прежнему освещал горизонт.

— Еще час будем идти на запад, — принял решение Алек. — Затем повернем к городу. Быть может, найдем временный приют на каком-нибудь постоялом дворе.

— Постоялый двор, господин? — переспросил Бауэр. — А османы, случайно, не станут нас там разыскивать?

Алек, подумав с минуту, покачал головой.

— Они не узнают, кого им искать, если только им об этом не скажут дарвинисты. А я думаю, что они этого не сделают.

— Почему же? — нахмурясь, спросил Клопп.

— Потому что дарвинисты сами не хотят, чтобы нас поймали. — Говоря это, Алек почувствовал, что мысли в его голове проясняются. — Мы слишком многое знаем о «Левиафане»: как у него работают двигатели, даже суть его миссии. Поэтому допустить, чтобы мы оказались в руках у османов, не в их интересах.

Клопп медленно кивнул.

— Они могут сказать, что сбежать пытались только Фольгер с Хоффманом, а они их поймали. Так что больше искать некого.

— Точно, — согласился Алек. — А будучи боевым кораблем, «Левиафан» к завтрашнему дню должен покинуть нейтральную территорию. Когда они уйдут, никто не будет знать, что мы здесь.

— А германцы, господин? — негромко спросил Бауэр. — Они же видели в Альпах штурмовой шагоход с гербом Габсбургов и знают, что на «Левиафан» установили наши двигатели. Поэтому им должно быть известно, что мы находимся на борту; и они догадаются, кто именно нынче пытался сбежать, даже если этого не установят османы.

Алек чертыхнулся. Константинополь наводнен германскими шпионами, и нынешний переполох наверняка не остался незамеченным.

— Вы правы, Бауэр. Однако я сомневаюсь, что германцы есть в этом лесу. А потому все-таки полагаю, что ближайшим вечером мы заночуем на постоялом дворе: каком-нибудь тихом, неброском, где принимают в уплату золотые опилки. А уж завтра замаскируемся как следует.

И он шагнул в темноту, решительно повернувшись спиной к последним отблескам далекого прожектора. Остальные двое покорно вскинули на плечи поклажу и тронулись следом — без споров и пререканий.

Вот так в одночасье Алек взял все под свою команду.

•ГЛАВА 16•

Дэрин, осторожно ступая, несла перед собой поднос.