Бегемоты ищут дом

— Ты кто?! — спрашивает рыжехвостая.

— Здравствуй, я Зай-Уц. А как тебя зовут? Почему ты тут одна?

— Здравствуй-здравствуй! Бельвжичка я! Ой, спешу… Хорошенький ты какой! От тех-то я уже оторвалась, а за этими все никак не успеваю… О-о-о-о! Еще одна! — В ловком прыжке она сбила еще одну огромную шишку. — Ну все, мне пора, миленький! Я поскакала!

— До свидания, Бельвжичка! Удачи тебе во всем!

Хотел было Зай-Уц продолжить свои дела, как не успев скрыться из вида, Бельвжичка снова прискакала.

— А ты откуда здесь? Сам? Один? Зачем тебе столько веточек?

— Мы едем вперед по лесу на паровозе. Вот чтобы паровоз мог ехать, мы для его котла растопку и собираем: Медвижинка, Медвежун, Черешпанька и Салимундра. У нас у каждого свои занятия, а дело одно делаем — вперед едем.

— А! Так я вам пригожусь. Я вон какая умелая! И все знаю. Пошли скорей на поезд.

— Подожди! Я еще палочек не насобирал!

— Ничего-ничего, сейчас все вместе быстренько много соберем и в путь, чего зря время терять — лес разглядывать. Лес — он всегда лес. А ягоды можно и в поезде поесть. — Так они и помчались к месту, где звери вокруг паровоза своим занятиям время нашли.

Перед поездом Бельвжичка окинула взглядом спокойно занимавшихся делами зверей:

— Та-ак! Черешпанька, чего это ты камни перекладываешь? Зай-Уцу надо помочь. К тому же ты такая медленная, надо так! — и Бельвжичка перекидала все камушки с рельсового полотна в кучу за кустами.

Черешпанька даже рта открыть не успела, она-то камушки в корзинку собирала по определенным размерам, чтобы себе новый мозаичный панцирь раскроить. Но теперь-то уж поздно было, все равно камни из-за кустов не хватит времени собрать.

— Ага, а ты, Салимундра, больно бледненькая. Чего ж ты лежишь? (Салимундра лежала на горячем камне, насыщаясь так необходимым для холоднокровных солнечным светом). Тебе гулять надо. Видишь там в соснах, корзинка осталась с шишками? Ну-ка, прогуляйся, да принеси заодно. Тебе же не сложно, ты такая шустрая! Медвижинка, ты что стоишь, рот раззявила? Помогай, а я пока пробегусь по составу, посмотрю, что еще можно помочь. А то у вас тут кошмар какой-то! Полнейшее болото! Зай-Уц, пока освободился, в пустую корзинку мне грибов насобирай. Сейчас поедем уже.

Медвежун возмутился:

— Так по графику еще рано? Сейчас еще обед да отдых.

— Нечего-нечего! Отдыхать много вредно, застой будет. Ну-ка, раз-два! Раз-два! Побежали все!

И нестройно разгоняясь, запыхтел паровоз. Звери, забыв свои занятия, заспешили выполнять указания, боясь, что паровоз без них уйдет.

Медвежун выглядывал, пытаясь регулировать ход, чтобы звери не сильно отставали, и не заметил, как Бельвжичка оказалась в его кабине. Она по-хозяйски, гудела, поторапливая новых знакомых. Ее рыжий хвост развевался на ветру.

Зай-Уц, как и остальные, был так удивлен этим вихрем, ворвавшимся в их размеренную жизнь, что не мог и слова поперек сказать. Бельвжичка его восхитила своей активностью и предприимчивостью. И вот уже они вместе с Медвижинкой, Зай-Уцем, Медвежуном, Черешпанькой и Салимундрой мчатся вперед по лесу на одном поезде.

Теперь уже поезд не размеренно стучал колесами, а летел со стуком, стоном и скрежетом на полном ходу, потому что Бельвжичка помогала управлять и даже дрова подкидывала в котел. Приходилось Медвежуну ради безопасности тормозить так резко, что все звери падали в одну кучу в конце вагона. Еще бы, такую скорость попробуй погаси! За это его ругали, ведь он был опытный машинист. А он не стал оправдываться, только ростом стал ниже и вообще перестал разговаривать.

Пока звери на остановке в себя приходили, да пришибленные из вагона вываливались, времени на дела оставалось мало-малехонько. Так что делали только самое необходимое, в спешке, наступая друг-другу на хвосты и лапы, толпясь в проходе, бухтя и переругиваясь. Ни тебе творчества, ни тебе бесед при луне, даже ухнуть некогда!

Зато веточек и шишек для паровоза стали больше заготавливать. На такой скорости их же надо в разы больше, да и чего бы не пособирать, раз время на прогулки находится.

Бельвжичка Медвижинку научила, как надо. Теперь Медвижинка может и веточки, и шишки, и грибы с ягодами одновременно собирать и в поезд дотащить, только у нее теперь всегда лапы болят, горб вырос и сил нет даже в окно смотреть. Пока едут на поезде, она теперь только спит.

Салимундра и не знала, что оказывается она такая шустрая. Что может она вперед паровоза бежать, выискивая самые большие шишки, самые вкусные ягоды. Это ей Бельвжичка подсказала. А в поезде Салимундре теперь скучно стало, пообщаться не с кем, все или чем-то заняты, или спят без задних ног.

Однажды так получилось, что она убежала далеко вперед, да и решила не возвращаться: «У них и так времени нет, чего я буду мешаться, суетиться. Без меня с грибами справятся.»

А Черешпанька поначалу никак не успевала, только на остановке вылезет из поезда, все уже назад заскакивают. Только подползет к кому-нибудь что-то спросить, а он уже в другой конец поезда усвистал. Одна Бельвжичка то и дело подбегает:

— Куда ползешь? — спрашивает. — Давай помогу?