Беги

– Да, что же это такое со мной творится? – испытывая чувство вины, который раз спрашивала она у фотографии Олега.

– Викуся! – раздался бабулин голос. – А кто к нам пришел?! Иди-ка, посмотри!

– И так знаю кто, – пробормотала она и, бросив оценивающий взгляд в зеркало, вышла из спальни.

– Дядя Витя! – повиснув на шее у смущенного гостя и дрыгая загорелыми ногами, визжала Юлька.

– Да какой я дядя теперь? – радостно бубнил тот. – Просто, Виктор. Вон как вымахала, пигалица! Невеста почти.

– Нет, – мотнула головой Юлька. – Мне тринадцать лет. Рано еще в невесты, учиться надо.

– Ух ты, какая серьезная, – взлохматил Виктор блондинистую шевелюру девчонки.

А сам все косился на дверь, надеясь увидеть Вику.

– Да идет она, идет, – перехватив его взгляд, сочувственно произнесла баба Валя. – Проходи, чего встал? Пирожков напекла, как знала.

Тут в коридор белым лебедем вплыла Виктория. Молодые люди, глупо улыбаясь, молча стояли напротив друг друга. Искры и флюиды так и сновали между ними. Не выдержав напряжения, прямо над головой всей честной компании, звонко лопнула лампочка.

– Даже лампочка Ильича не вынесла, – многозначительно заметила Юлька. – Вы может, в зал пройдете, а то перегорите сейчас. Или короткое замыкание нам тут образуете.

– У тебя пятерка по физике? – не сводя глаз со старшей сестры, улыбнулся Виктор.

После этого странного вечера с пирожками, они стали встречаться. Все окружающие восприняли это, как само собой разумеющееся. Молодые люди с ума сходили друг по другу. Вика была очень удивлена своей реакцией на Виктора. Ведь она его так ненавидела. Вот уж точно, что от любви до ненависти один шаг и наоборот.

– Давно тебя люблю, – признался ей Виктор. – Как первый раз увидел, так и заболел тобой. Так Олегу завидовал, не представляешь.

– Представляю, – лаская непослушные вихры парня, шептала Вика.

Почти неделю они не выходили из квартиры Виктора и не вылезали из постели. Все, что происходило за стенами дома, их не касалось. Хотелось без конца обниматься, целоваться и чувствовать друг друга. Но майские праздники, растянувшиеся на несколько дней, закончились, и их ждала работа. Но вечера и ночи принадлежали им и только им.

Андрей Чурзин все пытался поговорить с Викторией по телефону, но та упорно игнорировала его звонки. Настырный опер на этом не успокоился и однажды заявился к ней на работу. Пьяный и расхристанный, что совершенно на него не походило.

– Вика, – шатаясь, пытался он что-то втолковать. – Я разводиться хотел и поэтому ничего тебе не говорил.