Беги

Кристина принялась красочно обрисовывать ситуацию, словно выступала в суде перед присяжными. Муж узнал, что она изменила, разозлился, собрал доказательства, что она никудышная мать.

– Общая знакомая рассказала, что на суде он даже её фото из «Фейсбук» показывал: то она позирует с коктейлем, то на фоне клуба.

– И что? При чём здесь фото из клуба? – вырвалось у Снежаны.

– При том, что он обвинил её в алкоголизме, ну и добавил, что она не очень хорошо себя вела – гуляла, дебоширила, о детях не заботилась, изменяла. Короче, видимо, судья посчитал её… – Кристина наклонилась и прошептала: – ПУТАНОЙ, – и она со звуком потянула любимый коктейль, придерживая розовую соломинку пальчиками с маникюром цвета «Феррари».

– С ума сойти, – покачала головой Снежана.

Обычно бледное лицо Снежаны вспыхнуло нежно-розовым румянцем. Мысль о том, что измены могут так сильно испортить красивую жизнь, никогда не приходила в её прекрасную голову.

– Какой же он стронцо, – покачала головой Анита. – И неужели никто не мог доказать обратное?

– В том-то и дело! – воскликнула Кристина. – Она работала на фрилансе на русском языке, итальянский язык не знала, с мужем говорила по-английски, ни с кем из итальянцев не дружила, в школьном чате детей не состояла, жила в каком-то своём мире. Никто не может доказать её социальную адекватность и состоятельность как матери.

– Ну так о любой из нас можно сказать – «несовершенная мать», – пожала плечами Снежана.

– Да, девочки, – затараторила Кристина, – меня бы точно посчитали никудышной, если бы узнали, что я Софию по выходным только вижу.

Анита зажевала нижнюю губу. Сколько раз Бруно кидал ей: «Какая из тебя мать». Сколько раз она пыталась сказать ему, что эти слова разрушают их семью.

Снежана смотрела в одну точку. Она увлекалась то живописью, то фотографией, вопрос «пойти на работу» у неё никогда не стоял. Она тоже живёт в пузыре. Снежана выпрямила спину. Нет, за Микеле она совсем не волновалась. С самого первого дня он был обходительным, жутко галантным, с элегантными манерами. Обращался к ней исключительно «принцесса», возил на несусветно пышные приёмы.

«Тогда зачем ты ему изменяешь?» – внутри что-то болезненно задрожало.

– В общем, надо быть всё время на стрёме, – сказала Кристина, подёргивая плечами. – Я всегда говорила, надо в ежовых рукавицах мужиков держать. И быть независимой, что бы там ни было. Всё-таки хорошо я сделала, что на работу вышла. Никогда не знаешь, как жизнь повернётся.

Она постучала пальчиками по своему новому ежедневнику в крокодиловой обложке.

– Ой, да ладно, Франческо мухи не обидит, – подбодрила её Анита.

– Так я его воспитывала все эти годы, – засмеялась Кристина.

– И правильно. Мужчин надо воспитывать, – вторила эхом Снежана, – и сразу замечать стронцо. Вы помните Надю, красивенькую такую, модель? Представляете, её новый бойфренд начал говорить, что она набрала пару килограммов. А она, чтобы вы понимали, иде-аль-ная. И что? Она, бывшая мисс чего-то там, начала сомневаться в своей внешности, в том, что она вообще на что-то способна. Антидепрессанты даже начала пить, ну ты подумай.

Анита сделала глоток воды, но тот встал в горле комом.

«Аморе, не пора ли тебе на диету сесть, смотри, брошу тебя ради модели какой». Бруно так шутил. Иногда ей казалось, что Бруно совсем не думает, что говорит, слишком импульсивный. Сицилиец, наверное, поэтому. Если бы он правда задумался, он, конечно, понял бы, что Аниту эти слова обижают.

Кристина продолжала тараторить:

– У Франческо куча недостатков, но он никогда не позволил себе меня унизить. Я вообще считаю, что самодостаточный мужик никогда не будет самоутверждаться за счёт женщины.

– Получается, мужчинам надо обязательно нами восхищаться, – улыбнулась Анита. – А если не говорит комплименты, то он стронцо?

– Комплименты может и не говорить, но он не должен тебя обесценивать, – деловито заявила Кристина.

Пусть бы только Франческо попробовал её обесценить.

К столику подошла Галя. Она принесла подругам кофе.

– Вот ты, Галя, как считаешь, каким должен быть муж? – спросила Кристина и подмигнула.

– Оставь её, – зашипела Анита.

Галя промолчала, собралась было уходить, но обернулась и тихо произнесла:

– Не знаю… Но… – она помедлила, – муж не должен тебя обижать… и если это происходит, нельзя молчать. Особенно если он… – Галя закусила нижнюю губу и произнесла ещё тише: – …бьёт тебя или детей…

Над столом повисла тишина. Плотная, её можно было нарезать кусками.

– Девочки, а где живёт Галя? Что за квартира? Так всё загадочно… – спросила шёпотом Снежана, когда Галина ушла к другим клиентам.

– Я знаю только, что её побил муж и после этого она, видимо, оказалась в каком-то месте для таких женщин… ну, вроде жертв домашнего насилия. – Анита проговорила это всё быстро, стараясь не развивать дальше тему.

– Как можно дойти до такой степени, чтобы прямо из дома бежать, не понимаю. Неужели раньше уйти нельзя было? Как можно терпеть абьюз? – возмущённо потрясла головой Кристина.