Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

— Тинки, неси сюда зелья, которые я тебе оставил, — обратился мулат, укладывая друга на диван в гостиной. — Мерлин, Драко, я так перепугался! Почему ты опять пошел один? Ты же знаешь, что в праве взять с собой Аврора!

Драко потянулся к своей палочке, которая лежала вместе с блейзовской в кармане брюк. Мулат первее достал ее и протянул ему в руки. Малфой поёжился, принимая удобную позу, чтобы как-то смягчить боль в боку, и расщепил на себе рубашку, дабы осмотреть всю площадь поражения, куда летели заклятия. Картина маслом: синие гематомы граничили с красными.

— А ты уверен, что они не прикончат меня первым же делом, когда останутся наедине со мной? — наконец ответил он. Горело всё. Все внутренности.

Он подозревал всех. Невозможно было отделаться от чувства, что многие желали ему смерти даже в Министерстве. Косые взгляды в его сторону никуда не делись. Он ждал подвоха с любой стороны, из каждого угла. Были попытки отравить его в столовой, посылали даже проклятые вещи, заколдовывали камины на взрывы. Было многое, но Драко на этом съел собаку. Он знал чего ждать и был крайне осторожен.

— Кингсли точно желает укокошить тебя! — продолжил Забини, забирая из рук эльфа две бутылки с зельем. — Вот, выпей сначала это, а потом сразу другое.

Драко залпом опустошает одно зелье за другим, даже не интересуясь содержанием флаконов. Он выпьет всё, что угодно из его рук, даже слюну гоблина, если это будет необходимо.

— Принеси виски, — Малфой отдал запуганному эльфу пустые склянки и откинулся назад, чувствуя, как зелья моментально начинают действовать. Расслабляющий эффект вызывал сонливость. — Ты же знаешь, что я обязан отработать долг. Таковы условия моего условного срока.

Когда начались слушания по делам пойманных Пожирателей смерти, семью Малфоев судили последней, как самую опасную, наиболее приближенную к Темному Лорду. В то время в магической Британии царил какой-то хаос… Половина погрузилась в траур, а вторая желала возмездия. Ежедневный пророк выпускал статьи по два, а то и по три раза в день.

Всех, кто принимал участие в убийствах магглов, волшебников ждал поцелуй Дементора. Казни проводились публично, прямо в зале Визенгамота, после оглашения приговора. Невозможно было заглушить крики людей, когда к ним подлетала неминуемая смерть. Родителей убивали на глазах у детей, многие сходили с ума. Даже Рита Скитер, с присущей ей хладнокровностью, сдаваясь, выбегала из зала, чтобы не смотреть, как отпрысков пожирателей заставляют смотреть на все это. Было чудовищно.

Многих бывших однокурсников Малфоя оправдали без какого либо наказания, проверив их палочки и воспоминания на предмет соучастия. Это было отвратительно. От прежних подростков не осталось ничего, кроме пустой оболочки. Нужно ли говорить, что дети лишались рассудка и пытались покончить с собой из-за внешнего давления? Так было с Пэнси Паркинсон, после увиденной казни родителей. Она никогда не забудет зрелища, как Дементоры медленно высасывали жизнь из самых близких ей людей. Девушку нашли в тот же день повешенной в доме. А война все продолжалась. Только теперь за собственные жизни.

В день, когда Малфои в клетке поднялись в зал, народ ликовал. Буквально визжал. Люциус до последнего держал плечи расправленными, ограждая собой жену и сына от беснующегося сборища. На их слушании присутствовал Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, которые давали показания в пользу их семьи. Нарциссу оправдали первой, после всех проверок и весомого слова Поттера, который настоятельно просил освободить женщину, которая помогла ему, солгав самому Волан-де-Морту. Еще сыграл тот факт, что у Нарциссы не было метки.

Гарри и Гермиона так же вступились и за самого Драко. С учетом того, что Малфой помог Поттеру остаться инкогнито, когда егеря поймали их, и Гермионе, которой он помог избежать последнего смертельного для нее Круциатуса от Беллатрисы, он отделался условным сроком. Сам Кингсли вызвался в его поддержку, но на то у него были свои планы.

С Люциусом все было понятно сразу же. Драко до сих пор иногда снятся сны, где мать рвёт глотку от вопля из своей камеры, где их держали. Он слышал, как Нарцисса кричала мужу, что уйдет за ним, если он умрет. Было невыносимо.

В ту минуту, когда Люциуса вывели на огороженную площадку, с защитным барьером для остальных, время остановилось. Драко давился от кома в горле. Слезы в глазах мешали видеть все четко, однако он с силой старался сдерживать вырывающуюся мать, которая пыталась обернуться, чтобы увидеть мужа в последний раз. Последнее, что услышал Драко от отца, когда тот спокойно стоял перед смертью, были слова: «Береги ее», а дальше лишь предсмертный хрип извергающейся из него души…