Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

— Как бы не так! — рявкнул он, передавая мне ТИПА-заявление. — Мне его вручил офицер Скупердяйер, завскладом. Вы просите новый браунинг!

Я тупо уставилась на листок с запросом. Мой браунинг, за которым я так тщательно ухаживала с того дня, как мне его выдали, остался где-то в автосервисе, затерянном в дебрях неправильного времени.

— Вот это, с моей точки зрения, очень серьезно, Нонетот. Здесь говорится, что вы потеряли ТИПА-собственность во время несанкционированной работы на ТИПА-12. Меня возмущает вопиющее невнимание к собственности организации, Нонетот. Вы же понимаете, мне приходится думать о бюджете.

— Так и знала, что к этому все идет, — пробормотала я.

— Что вы сказали?

— Я сказала: «Когда-нибудь верну его, сэр».

— Допустим. Но утрата собственности подпадает под графу «ежемесячные расходы», а не «годовое пополнение бюджета». Мы и так последнее время роскошествовали. Ваша выходка с «Джен Эйр» была удачной, но не бесплатной. Принимая во внимание все вышесказанное, я, как это ни печально, вынужден оценить ваше служебное соответствие на «Е» — «требуется определенная работа над собой».

— «Е»?! Сэр, я протестую!

— Разговор окончен, Нонетот. Мне действительно очень жаль. Но это не в моей власти.

— Значит, вот как ТИПА-1 мне мстит? — возмутилась я. — Вы сами знаете, что за все восемь лет службы меня ни разу не оценивали ниже чем на «А»!

— Не стоит повышать голос, сударыня, — ровным тоном ответил Пшикс, грозя мне пальцем, будто своему спаниелю. — Разговор окончен. Поверьте, мне очень жаль.

Конечно, я ни на секунду ему не поверила. Более того, у меня имелись сильные подозрения, что на него надавили сверху. Я вздохнула, встала, отдала честь и собралась уйти.

— Подождите, — сказал Брэкстон. — Есть еще кое-что.

Я вернулась.

— Да?

— Сдерживайте свои эмоции.

— Это все?

— Нет.

Он протянул мне пластиковый пакет с какой-то одеждой.

— Теперь наше подразделение спонсирует Совет по продаже тостов. В пакете кепка, футболка и куртка. Надевайте их при каждом удобном случае и не забывайте, что вас ждут корпоративные развлечения.

— Сэр!..

— Нечего жаловаться. Если бы вы на том самом шоу Эдриена Выпендрайзера не съели тост, они в жизни не стали бы с нами сотрудничать. Больше миллиона фунтов! Не таким растратчикам бюджетных средств, как вы, нос воротить! Закройте дверь за собой, ладно?

Утренние радости на сем не закончились. Выйдя из кабинета Брэкстона, я едва не налетела на Скользома.

— А! — воскликнул он. — Нонетот! Если не возражаете, на пару слов.

Просьбой тут и не пахло — это был приказ. Я проследовала за ним в пустую комнату, где обычно проходили допросы, и он закрыл дверь.

— По-моему, вы в таком дерьме, что у вас скоро глаза станут карие, Нонетот.

— Они у меня и так карие, Скользом.

— Тогда считайте, что вы уже в заднице. Перейду прямо к делу. Вчера вечером вы заработали шестьсот фунтов.

— И что?

— Служба негативно относится к подработкам на стороне.

— Я работала на Стокера из ТИПА-17. Меня к нему назначили. Все чисто.

Скользом притих. Его доносчики явно плохо поработали.

— Я могу идти?

Скользом вздохнул.

— Послушайте, Четверг, — продолжал он уже не так воинственно, — нам надо знать, что затевает ваш отец.

— Так в чем проблема? На пути катаклизма, грядущего на следующей неделе, стоит забастовка?

— Наши вольнонаемные навигаторы решат проблему, Нонетот.

Явный блеф.

— Вы имеете не больше представления о природе надвигающегося Армагеддона, чем папа, я, Лавуазье и остальные, да?

— Может, и так, — вильнул Скользом, — но гораздо лучше, если представления не будем иметь мы, ТИПА-Сеть, а не вы с вашим хронумпированным папашей.

— Хронумпированный? — Я даже подскочила от возмущения. — Мой папа? Вы шутите! Каков же тогда ваш любимчик Лавуазье, который устранил моего мужа?

Несколько мгновений Скользом молча таращился на меня.

— Это очень серьезное обвинение, — заметил он наконец. — У вас есть доказательства?

— Конечно же нет, — ответила я, едва сдерживая гнев. — Разве не в этом смысл устранения?

— Я Лавуазье столько лет знаю, что и захочу, а не забыть, — мрачно изрек Скользом, — и всегда высоко ценил его как честного сотрудника. А ваши дикие обвинения ни капли вам не помогут.

Я снова села и провела ладонью по лбу. Папа был прав. Обвинять Лавуазье в чем бы то ни было — ошибка.

— Я могу идти?

— Пока у меня нет права вас задержать, Нонетот. Но я вас на чем-нибудь подловлю. У всех агентов рыльце так или иначе в пушку. Надо просто копнуть поглубже.

— И как? — полюбопытствовал Безотказэн, когда я вернулась в кабинет.

— Получила рейтинг «Е», — прорычала я, плюхаясь в кресло.

— Это все Скользом, — определил мой напарник, примеряя кепку с надписью «Съешь еще тостик!». — Больше некому.

— Как прошло твое выступление?

— Думаю, неплохо, — ответил Безотказэн, бросая кепку в мусорное ведро. — Зрители над моими анекдотами смеялись. Причем так долго, что меня попросили выступать постоянно… Что ты делаешь?

Я как можно быстрее нырнула под стол. Придется довериться сообразительности Безотказэна.

— Привет! — сказал Майлз Хок, входя в комнату. — Никто не видел Четверг?