Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

– Мне тоже, – бросил грубиян на том конце провода и положил трубку.

– Что случилось? – спросил Безотказэн.

– Оба погибли, – тихо ответила я.

– Аид?

– Линолеум.

Мы немного посидели молча, ошарашенные этой новостью.

– Может, Аид умел манипулировать совпадениями? – спросил Безотказэн.

Я пожала плечами.

– А вдруг, – задумчиво произнес мой напарник, – тут и правда всего-навсего совпадение?

– Возможно, – ответила я, искренне желая в это поверить. – Ой, чуть не забыла. Мир погибнет вечером двенадцатого декабря, в половине девятого.

– Серьезно? – безразличным тоном спросил Прост.

Апокалиптические предсказания нас не удивляли. Миру предсказывали конец чуть ли не каждый год с начала истории человечества.

– И каким образом на сей раз? Чума или гнев Господень?

Сунув руку в карман, я достала выданный мне отцом пакетик и протянула Безотказэну. Тот взял его и принялся внимательно изучать.

Я посмотрела, который час, и собралась уходить.

– Что это такое? – спросил Безотказэн, разглядывая розовое желе.

– Сама не знаю. Не снесешь в лабораторию на анализ?

Мы попрощались, и я двинулась к выходу из конторы, по дороге налетев на Джона Смита, маневрировавшего тачкой, в которой лежала морковка величиной с пылесос. На овоще-переростке красовалась бирка с надписью «вещественное доказательство». Я открыла ему дверь.

– Спасибо, – пропыхтел он.

Я села в машину и выехала с парковки. На пять часов мне назначил прием врач, и я во что бы то ни стало должна была к нему попасть.

Глава 6. Семейство

Лондэн Парк-Лейн служил вместе со мной в Крыму в семьдесят втором году. Он потерял ногу, подорвавшись на противопехотной мине, и друга – в результате военной ошибки. Другом был мой брат Антон, и Лондэн дал против него показания во время расследования последствий катастрофической «атаки легкой танковой бригады» в тысяча девятьсот семьдесят третьем. В провале операции обвинили моего брата, Лондэна с почестями отправили в отставку, а я получила Крымскую звезду за отвагу. Мы десять лет не разговаривали, а два месяца назад поженились. Забавно жизнь порой оборачивается.

ЧЕТВЕРГ НОНЕТОТ. Воспоминания о Крымской войне

– Милый, я дома!

С кухни послышалось царапанье – это Пиквик неуклюже бросился мне навстречу по скользкому кафелю. Я сама сконструировала его, когда клонированных домашних животных еще продавали без лицензии. Он принадлежал к ранней версии один-два, и этим объяснялось отсутствие крыльев – в первые два года устранять такой недостаток еще не умели. Дронт радостно щелкал клювом и дергал головой, затем сунулся в мусорную корзину, чтобы вытащить мне оттуда какой-нибудь подарок, и в конце концов извлек просроченный рекламный флайер распродажи в магазине «Лорна Дун». Я почесала ему горлышко, он побежал на кухню, остановился и снова задергал головой.

– Приве-ет! – откликнулся Лондэн из своего кабинета. – Хочешь сюрприз?

– Если приятный, то да! – ответила я.

Пиквик вернулся ко мне, снова заклацал клювом и потянул меня за джинсы. Затем бросился на кухню и стал ждать меня у своей корзинки. Заинтригованная, я подошла посмотреть. И тут я узрела причину такого возбуждения. Посреди корзины на огромной куче рваных бумажек лежало яйцо.

– Пиквик! – воскликнула я. – Да ты же девочка!

Пиквик снова задергала головой, возбужденно тычась в меня. Потом она успокоилась, осторожно залезла к себе в корзинку, распушила перья, потрогала яйцо клювом, обошла его несколько раз и наконец осторожно уселась сверху. Мне на плечо легла рука. Я накрыла своей ладонью пальцы Лондэна и встала. Он поцеловал меня в шею, и я обняла его.

– Я думал, что Пиквик – мальчик, – сказал он.

– Я тоже.

– Это знак?

– То, что Пики снес яйцо и оказался девочкой? – уточнила я. – Неужели ты на сносях, Лондэн?

– Нет, глупышка, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю? – спросила я, глядя на него снизу вверх и старательно изображая невинное непонимание.

– Ну?

– Что – «ну»?

Я смотрела в его сияющее озабоченное лицо, старательно изображая недоумение. Но притворяться долго я не могла и вскоре разразилась девчоночьим хихиканьем и слезами. Он крепко обнял меня одной рукой, а другую ласково положил мне на живот.

– Он там? Ребенок?

– Да. Маленький пищащий розовый комочек. Семь недель. Родится в июле, наверное.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – сказала я. – Вчера немного мутило, но, может быть, это с беременностью и не связано. Буду работать, пока не начну ходить вразвалочку, а потом попрошусь в отпуск. А ты как?