Беги, детка, беги [ЛП]

Твое маленькое чистое лицо едва накрашено, кроме больших темных глаз, которые всегда на меня так невинно смотрят, когда ты стоишь передо мной на коленях. На тебе красное летнее платье, и, в качестве исключения, бюстгальтер, но никаких трусиков. Ты всегда должна приходить так, чтобы у меня был немедленный доступ к тому, что принадлежит мне.

— Мейсон! — рявкает мой отец. Только ему удается сделать так, чтобы я вздрогнул, больше никому. Быстро поворачиваю голову, разрывая с тобой зрительный контакт, и смотрю в точно такие же глаза, как и мои. Моя мама всегда говорит, что мы до ужаса похожи, и не только внешне.

— Да? — скучающим тоном спрашиваю я. Какого хрена ему от меня нужно? Я как раз размышлял о том, что сделаю с тобой позже. И как! Задница, рот, киска или твои большие сиськи — вот в чем вопрос.

— Твоя мать спросила, как тебе нравится прохождение стажировки у меня. — Он пристально смотрит на меня, и, Эмилия, он что-то знает. Я еще никогда не мог ничего скрыть от него, даже мою первую дрочку.

Я стойко выдерживаю его взгляд. Мне уже двадцать три, и я уже давно не тот четырнадцатилетний сопляк. Он должен прекратить это, Эмилия. В конце концов, он больше не может меня запугать. Уже не может. Отец не всегда дружелюбен и особенно не сочувствующий. Возможно, он был таким с Райли, но меня он держит в ежовых рукавицах. Он должен был это делать, потому что я не так уж прост. Да, я признаю это, Эмилия, и ты можешь спеть песню о том, что я рассказываю тебе здесь.

Я поворачиваюсь к матери:

— Супер! — и ем дальше.

Она вздыхает и говорит:

— Мейсон, ты можешь хотя бы снять куртку? Мы сидим за столом, а ты выглядишь так, будто готов в любую секунду подпрыгнуть и сбежать.

Я раздраженно стону.

— Мне нужно будет уйти, я жду гостей.

— Но мы ведь только что пришли! — говорит мой брат, как будто я не вижу его каждый день. Он выглядит так опрятно, не то что я в порванных джинсах. Его светлые волосы аккуратно зачесаны назад, карие глаза ясные, а не такие укуренные, как мои. И лицо гладко выбрито, а не покрыто щетиной, как мое. Я знаю, что наши родители — не имеет значения, что они утверждают — постоянно нас сравнивают, и мне ясно, что Райли в свои двадцать три был совершенно другим, чем я. Он раздражает меня даже тем, что сейчас сидит здесь.

Я был так рад, когда он съехал, но не знал, что этот маменькин сынок будет приезжать каждые два дня на обед. Тебя это не бесит, Эмилия?

— Подожди. Прежде, чем ты уйдешь, мы должны кое-что сказать! — говорит Райли и берет твою руку, что лежит на столе, Эмилия. И что мне теперь делать с вами двумя, как себя вести и как наказать тебя за это? Никакого телесного контакта! Я думал, что ясно выразился. Ты сразу же опускаешь взгляд, когда видишь, как я пялюсь на ваши руки.

— Неееет! — возбужденно вскрикивает мама. — Правда? — она садится ровнее. Ее зеленые глаза сверкают в ожидании. Но у меня очень нехорошее предчувствие, Эмилия. Я смотрю на отца, потому что хочу знать, что он думает по этому поводу. Он напряжен, Эмилия, он не любит тебя.

Однако Райли до сих пор этого не заметил; он такой добропорядочный, глупый человек, и не важно, на кого он там учился. Иначе он бы не был с тобой. Он сияет во все лицо, демонстрируя эти ямочки солнечного мальчика. Они бесят меня.

— Мы переезжаем в Нью-Йорк и женимся! — объявляет он, и я застываю, Эмилия. Я не могу сдержаться, как бы ни старался. Ты, маленькая сука, серьезно? Ты хочешь переехать в Нью-Йорк? Я думал, ты ненавидишь Нью-Йорк! И ты ни разу не открыла свой рот для того, чтобы сообщить об этом. Я, серьезно, должен узнать об этом именно так?

Тебе это доставляет удовольствие?

Ты хочешь меня выбесить?

Поиграть с огнем?

Серьезно?

Моя мать рассыпается в радостном дерьме и обнимает вас обоих, но твои глаза прикованы ко мне, и ты оцепенела.

Мой отец молча встает — очень нехороший знак, Эмилия.

И мне стоит всех моих сил, чтобы не перепрыгнуть через стол и разбить об него лицо Райли.

В этот момент раздается звонок в дверь. Он спасает этого маленького ублюдка.

— Это, должно быть, Дженни! — объявляю я и встаю, ни разу не взглянув на тебя, но чувствую твой взгляд на себе. — Ах, да! Мои поздравления! — говорю я скучающим тоном и вразвалочку ухожу прочь.

— Мейсон! — шипит моя мать, но я просто иду дальше и открываю входную дверь. Передо мной стоит Дженни. Голубоглазая блондинка, ничего особенного, но достаточно, чтобы ты закипела. Сегодня я специально заставлю ее кричать погромче, Эмилия, и дверь в подвал будет открыта, пока ты будешь сидеть здесь и обедать. Надеюсь, тебя стошнит. Потому что я знаю, что все, что происходит между нами, для тебя нечто большее, нежели то, чем я тебя удерживаю. Ты любишь подчиняться мне, ты любишь приходить ко мне. Тебе нравится не играть идеальную невесту передо мной. Тебе нравится быть самой собой в моем присутствии. Мне бы хотелось, чтобы ты была моей единственной. К сожалению, этого никогда не произойдет, но я буду единственным для тебя.

И я задолбался делиться с дряблым членом моего брата, Эмилия.