Беги, детка, беги [ЛП]

— Веди себя хорошо, моя девочка! — я обращаюсь к Мисси, а потом к тебе: — Вперед!

— И что мне с ней делать? — растерянно спрашиваешь ты. О, Эмилия, пожалуйста, подумай. Я чувствую себя, как мой отец, когда он имеет дело по работе с каким-то дебилом. Или со мной. — Ты гуляешь с ней, и если кто-то спрашивает, где ты была, то ты рано встала и прогулялась с ней, поняла? Или хочешь, чтобы я это записал? Мне нужно собираться, не надоедай мне. — Я смотрю, как твоя маленькая, израненная, нафаршированная задница покидает мой подвал. О, детка, мне нравится, когда у нас есть секреты, и я вижу твою задницу.

Как только ты уходишь, я собираюсь. Я спал так же мало, как и ты. Если быть точнее — вообще не спал. И мне придется работать так же долго, как и тебе. Слишком долго. И мой босс — это мой отец. Любой, кто знает моего отца, может представить, что мне приходится пережить.

Поскольку все здесь, мама настаивает на совместном завтраке. Ой, мама… И, получается, десять минут спустя я уже сижу наверху за обеденным столом. Боже, эта семья задолбала меня.

Ты еще не вернулась, Эмилия. Надеюсь, Мисси тебя не сожрала и не вернется назад лишь с твоими джинсами.

Мой отец пялится не на планшет, а на меня. Как обычно, он не выглядит довольным. Райли в режиме паники и постоянно звонит тебе на мобильный. А мама подпевает радио и накрывает на стол. Мне плохо, Эмилия.

— Где Мисси? — спрашивает мама.

— Меня больше интересует, где Эмилия? — вмешивается Райли. — По крайней мере, Мисси может сама о себе позаботиться.

— Она пошла гулять с Мисси, — скучающим тоном говорю я, беру клубнику и откусываю. Ты могла бы меня покормить клубникой, обмокнув ее в шоколаде, Эмилия.

— Откуда ты знаешь? — грубо спрашивает Райли.

— Она стояла перед моей дверью и не могла спать. Проклятье, я вручил ей Мисси и выгнал. Как можно будить меня так рано?

Мой отец качает головой, но ничего не говорит.

Когда ты возвращаешься, Эмилия, выглядишь, как покойница, но Мисси слушается тебя, когда ты говоришь:

— Иди к своему папочке.

Меня бросает в жар, когда ты говоришь «папочка», Эмилия. Больше всего я хотел бы сейчас лежать на своей кровати, а ты бы делала мне минет, но жизнь — это не концерт по заявкам, моя маленькая секс-рабыня с анальной пробкой. Как и требовал отец, на мне черная одежда, но когда мама видит тебя в свитере, она ахает.

— О, Господи, тебе не жарко, Эмилия? — На улице уже двадцать семь градусов. — На ней самой свободные белые шорты и голубой топ.

— Ну, с кондиционером здесь может быть очень холодно. — Как по требованию, ты чихаешь, Эмилия. Я смотрю на тебя. Ты заболела, Эмилия? Сейчас мне это действительно не нужно. Я не могу трахать тебя, когда ты больна, Эмилия.

— Детка, где ты была? Ты не можешь всегда просто так уходить. Оставь хотя бы записку или напиши сообщение! Я слишком часто ищу тебя в последнее время! — Райли набрасывается на тебя, как только ты садишься. Он обнимает тебя, Эмилия, а ты целуешь его, Эмилия. Губами, которые еще несколько часов назад обхватывали мой член, пока ты глотала мою сперму. Почему-то я немного злорадствую.

— Мне так жаль, дорогой. Иногда моя голова идет кругом, и мне нужно просто выйти.

— Ты немного странная, Эмилия, но я все равно тебя люблю. — Вы снова целуетесь.

— Ах вы такие милые! — говорит мама. Мой отец прекрасно видит по мне, что я даже близко не нахожу это милым.

— Что? — спрашиваю я его и сердито съедаю еще одну клубнику. Он ничего не говорит, а только поднимает бровь, потом снова смотрит на свой гребаный планшет.

Твой взгляд то и дело падает на меня, Эмилия, потому что ты не можешь иначе. Ты так боишься сделать неправильное движение, неправильный вдох, сказать что-то не то.

Мама закончила приготовления и теперь тоже садится за стол. Она ест яичницу и смотрит в другую сторону на моего отца. Мой отец смотрит на нее секс-взглядом, Эмилия. Это так отвратительно! А теперь он подмигивает, и она становится ярко-красной. О Боже! Меня сейчас вырвет! Она опускает взгляд и слегка качает головой, как бы отгоняя какие-то воспоминания, от которых мне хочется блевать. Мой отец выглядит довольным собой. Это мерзко.

Моя семья больная, Эмилия.

Ты ухмыляешься, когда видишь отвращение на моем лице. Я ловлю тебя за подсматриванием как раз тогда, когда ты ловишь меня. Теперь у нас самих есть такой же маленький момент. Я вспоминаю, как вчера оставил тебя в гостиной. Помню, как ощущались твои губы, когда ты меня так глубоко заглатывала… Теперь мой отец смотрит на нас с отвращением.

Туше.

Ты опускаешь взгляд.

Мне нравится невербальное общение, Эмилия.

— Спасибо, что разрешили нам остаться сегодня ночью, — говорит этот ушлепок, которого я успешно не замечал последние минуты.

Какой сын будет благодарить родителей за то, что ночевал у них? Это же само собой разумеется. Посмотри, сколько я уже здесь живу. Моя мать всегда примет меня, когда я приду. Точка.