Беги, дорогая, беги

– Катя в последнее время сама не своя ходила. Печальная очень, но на все вопросы только отмахивалась. Я подумала, может, с парнем чего не ладится? В таком возрасте все проблемы из-за любви.

«Это точно», – мысленно согласилась я, и попрощалась с женщиной. Вышла во двор, свернула к магазину и задумалась. Катя звонит мне, сообщая, что хочет поделиться некой тайной. Логично, что загадочный секрет касается меня, иначе она бы позвонила кому-нибудь другому. Сразу после этого Екатерина возвращается домой и спешно уезжает в деревню, где не ловит связь, а свой сотовый отключает. Вопрос: зачем?

Как бы я не старалась, на ум приходила только одна версия. Катя узнала то, что не должна была знать, и хотела обсудить это со мной. А потом испугалась и покинула город. Или ее специально вынудили уехать. Но кто? И что такого известно Кате?

Купив продукты, я вернулась домой и приступила к приготовлению ужина. В конце концов, если дома не будет еды, Игнат подумает, что у меня было занятие поважнее, и пристанет с вопросами. Закончив с едой, я села на кухне с чашкой чая, и позвонила родителям.

– Евушка, только хотела тебя набрать.

Голос у мамы был запыхавшийся, но веселый. На фоне слышался стрекот, жужжание и голоса. Включив громкую связь, я спросила:

– Привет. А ты где?

– Мы ходили на выставку, сейчас возвращаемся обратно. Посмотрели квартиры, выбрали одну. Детка, просто превосходное место! Очень уютная и красивая, а какой ремонт…

Не видя маму, я догадалась, что сейчас она закатила глаза, выражая восторг, и рассмеялась.

– А у тебя как дела? – спохватилась мама. – Не страшно одной? Не скучаешь?

– Скучаю по вам, не страшно, – отозвалась я. – Игнат приезжает каждый день.

– Эм, дочка, – мама замялась, и шепотом сказала: – Я надеюсь, что отец не узнает об этом разговоре, но… Вы предохраняетесь?

– Мама! – в ужасе воскликнула я.

– Извини, ты уже взрослый человек, но я просто обязана…

– Все в порядке, мама, – краснея от смущения, скороговоркой произнесла я. – Мы… Соблюдаем меры безопасности.

– Хорошо, – мама с облегчением выдохнула. Тон ее сделался виноватым, и она продолжила:

– Встречу с начальством назначили на понедельник. Так что мы пробудем тут еще три дня, приедем в среду. Это ничего?

– Ничего. Удачи и привет папе, – ответила я. Мы еще немного поболтали, затем попрощались, договорившись связаться завтра утром.

Отложив телефон в сторону, я побарабанила пальцами по столу. Ну, хотя бы родители счастливы. «А ты не счастлива?», – спросила я сама, и скривилась. Может, я просто сама себя накручиваю? Катя могла поругаться с Ванькой, вот и уехала из желания насолить. Думала, что он бросится за ней следом…

Стоп, но тогда почему она соврала ему про свою бабушку? Или это Ванька соврал? Чувствуя, что голова начинает болеть от бесконечных мыслей, я решила, что обдумаю все это завтра, и собиралась пойти на диван с книжкой, как раздался звонок в дверь.

«Игнат», – сообразила я и поспешила в прихожую.

– Привет, дорогая.

От Игната пахло морозом и свежестью. Склонившись, он поцеловал меня в щеку, и от прикосновения холодных губ я вздрогнула.

– Привет. Ужинать будешь?

– А есть что?

– Я приготовила мясо.

Отступив назад, я смотрела, как Игнат раздевается. Сняв пальто, он нагнулся, чтобы поставить свои ботинки, а я обратила внимание на яркое пятно, украсившее воротник. Рубашка у Игната была белая, и красный крохотный след выделялся на белоснежном фоне.

«Помада?», – подумала я, и поджала губы, ловя себя на том, что ревную. Злясь на собственные чувства, я шагнула вперед, собираясь разглядеть пятно поближе. И замерла, таращась на Игната. Не помада. Кровь.

Почувствовав на себе мой удивленный взгляд, Игнат выпрямился и уставился на меня с озабоченным выражением лица.

– Что не так? Ева?

– Что у тебя на рубашке? – с трудом выталкивая слова, спросила я.

– На рубашке?

Игнат недоуменно сдвинул брови, затем прошел в коридор и взглянул в зеркало. Заметив кровь, досадливо поморщился.

– А-а-а, это… Не бери в голову.

– Расскажи, – настойчиво попросила я, не сдвигаясь с места. Пару секунд он изучал мое расстроенное лицо, затем кивнул.

– Пойдем, поужинаем. За столом и расскажу.

Усевшись напротив Игната, я потягивала сок, не прикасаясь к своей порции. Есть не хотелось. Пятно совсем небольшое, но все же… Чья эта кровь?

«Наверняка этому есть разумное объяснение», – одернула я себя.

Заметив, что я не ем, дожидаясь его рассказа, Игнат отложил вилку в сторону и вздохнул.

– Дорогая, ты так переживаешь, будто я весь в крови. Она, кстати, не моя. Какой-то придурок на парковке закрыл мою тачку, не хотел отгонять. Слово за слово, мы поругались, и я его ударил. Несильно, – тут же сказал он, видя, как я открыла рот. – Но нос, похоже, сломал. Пошла кровь, и видимо, я запачкался. Вот и вся история.

– Понятно, – я выдохнула с облегчением. – Пожалуйста, не делай так больше. Не хочу, чтобы ты дрался с какими-то придурками.

Игнат расплылся в улыбке.

– Переживаешь за меня?

– Скорее за себя. Ведь мне потом стирать твои вещи и залечивать раны.

– Ну-ну, – с усмешкой отозвался тот.– А как твой день прошел, дорогая? Мясо выше всяких похвал.