Беги, если осмелишься (СИ)

Как только я открыл железную дверь, меня грубо схватили. Будь я простым гражданином, меня бы это испугало и дезорентировало, но я слишком много времени потратил на тренировки, стрельбу по мишеням и совершенствование необходимых в бою навыков. Моё тело всегда готово к атаке, сделав вид, что я теряю сознание, усыпив бдительнось противников, я сделал настолько резкий выпад сопровождаемый ударом в лицо, что мне свело локоть, но медлить в данном случае катастрофически нельзя, ногой я нацелился в челюсть второму сопернику. Хруст, затем вопль, наёмники скулят как уличные псы, мужчины повалились на белоснежный кафель. Сумрак помещения сменился ярким светом и передо мной в центре зала с черными стенами оказалось огромное красное кресло обрамленое золотыми вензелями. И с этого "трона" поднялся Ястреб, хлопая в ладоши.

— Были бы у меня все так физически подготовлены как ты, Годзила, я бы уже управлял всей Россией.

Годзила

Растираю локоть, чтобы судорога отпустила, смотрю на Ястреба, мерзкая усмешка застыла на его лице, как же хочется стереть её с уродливого лица.

Достаю ствол и направляю на него.

— Так подготовь же своих шестерок, чтобы они умели как я. — говорю, прицеливаясь.

— Тут дело не в подготовке, дело в крови. Ты чистокровный турок, а вы прирожденные войны. — он говорит так, словно его не волнует ствол, который может за секунду проделать дыру в его голове.

— Дело в нации? Так возьми к себе в команду турецких парней. — демонстративно снимаю с предохранителя пистолет.

— Дело не только в нации. Ты сын своего отца. Убери пушку, если хочешь нормально поговорить. — он нервничает, хоть и пытается это скрыть.

— А как я могу нормально говорить, если ты с порога отдал команду схватить меня? Почему я должен быть дружелюбным? — делаю резкий шаг в его сторону, он еле заметно вздрагивает. Пернатый побаивается меня и это чертовски приятно.

— Ну ты же пробыл полдня в моём городе, пристрелил мою правую руку, я должен был организовать почётный прием?

— А ты приказал схватить мою беременную девушку, как мешок с картошкой, сам бы на моëм месте стал бы терпеть подобное?

— Беременную?

— Беременную.

— Твоего ребенка она носит?

— Скажи чем закончится наша встреча, Ястреб?

— Знначит не твоё дитя, а чего так печешься тогда?

— Ты не ответил.

— Ты тоже не отвечаешь.

— Раз из-за этой девушки погиб член семьи моей мафии, значит она ещё более ценная, я должен посмотреть на неё. Вдруг мне придется она по вкусу?

Мои мышцы напрягаются, я сжимаю ствол в руках настолько сильно, что белеют костяшки. От желания нажать на курок сводит пальцы. Бурю эмоций, испытываюемую в этот момент, усиленно скрываю, потому что понимаю, что если не возьму себя в руки, прихлопну гада. Но прихлопнув его, меня задавят его люди. Наших слишком мало. Нужно прийти в себя и всё обдумать.

— Не стоит трогать эту девушку, она под моей защитой. Я приехал сюда только для того, чтобы показать ей свою дачу, мы скоро возвращаемся в Питер.

— Как жаль, я думал, ты приехал поиграть со мной.

— Мы уже давно не играем, каждый сидит на своей земле, не надо сочинять.

— Ты должен предупреждать за неделю о своем приезде, но позвонил мне в последний момент, поэтому, Годзилла, я тебе не верю. Ты что-то скрываешь, а я не люблю ложь.

— Не нужно раздувать из мухи слона, проблем от нас не будет.

— Проблема от вас уже есть, вы перестреляли кучу моих людей, я не могу закрыть на это глаза.

— Странно, что тебя волнует только результат перестрелки, а не инициаторы.

— Это ты так тонко намекнул, на моих ребят?

— Ты такой догадливый, я в восхищении.

— Люди погибли, ты должен за это ответить.

— Чуть не погибла моя девушка и мой ребенок, что бы тебе было дороже?

Воу нагло, знаю, но сейчас мне нужно надавить на святое.

— Кровные узы для нас неприкосновенны, ты же знаешь, но кое-что не сходится.

— В каком это смысле?

— Правильно ли я понимаю, что ты со своей девушкой приехал к себе на дачу?

— Да.

— А почему она снимает квартиру?

— Мы поссорились.

— А может она вовсе не твоя девушка?

— Это важно?

— Ха, может и нет, важно, что ты нагло врешь мне в глаза, направляя на меня пушку, которой убил Мамбу.

— Я уеду в ближайшее время.

— А кто будет на меня работать? Где мне найти такого специалиста по ядам? Ты можешь предоставить замену?

— А кто заменит моих людей, которых перестреляли как собак?

— Один мой человек стоит десятка твоих.

— Могу сказать тоже самое.

— В перестрелке погибли и мои пешки. Так мы ни к чему не придем.

— Тогда я просто убью тебя.

— Попробуй, живым не выйдешь тогда ни ты, ни твоя девка.

Открываются двери с двух сторон и как по команде от туда выходят телохранители Ястреба с дробовиками. Сейчас его лучше не злить, каждое слово может стать последним.

— Ну и сколько стоит наша свобода? — говорю, а сам понимаю, что меня тут никто не оставит в покое, даже если заплачу, мы все трупы и это моя вина.

— Ярда будет достаточно.

Ну нихера себе! Губа ни дура! Миллиард! Миллиард рублей! — думаю я, а сам не показывая ни одной эмоции, говорю следующее: — Тебе и сто лямов хватит, чтобы покрыть убытки.

— Двести.

— Сто двадцать.

— Сто пятьдесят.