Беги и живи

Я не так сильно устала. Мой организм способен бежать еще много часов. Но к моему организму прилагается голова, а вот голова эта сейчас переполнена. Я бы хотела, чтобы она принадлежала только мне, чтобы я сама решала, кого и что туда пускать. Но уже понятно, что так не получится. Люди входят и выходят, иногда даже вытесняют друг друга. Иногда вытесняют меня саму. Как сейчас. И тогда я перестаю понимать, как мне быть.

Будут ли они ждать меня у финиша, все те люди, которых я больше всех люблю? Раньше я не задавала себе этот вопрос. Они просто были там и ждали меня.

Я уверена, они там. Уверена настолько, насколько могу быть сейчас уверена. Но уже не так, как раньше.

Ах. Раньше все казалось другим.

Казалось.

Тот год, когда мне исполнилось десять лет. Домик на дереве стал центром мира. В домике мы были высоко над землей, свет падал по-другому, лес со всеми его запахами и звуками был и внутри, и снаружи. Все вокруг нас было настолько другим, что мы не могли к этому привыкнуть.

Линда всегда точно знала, когда мы с Рози были в домике, и приходила. Часто мы даже не слышали, как она поднимается. Замечали ее, только когда она уже стояла в домике и спрашивала, можно ли с нами поиграть. Да, конечно, отвечали мы. Когда Линда не занудствовала, с ней вполне можно было играть.

После моего дня рождения к нам часто заглядывал Маттиа. Он в два счета взбирался по стволу и всегда что-нибудь приносил. Говорил, что нашел это в лесу. Я ему не верила, ну и ладно, он никогда не оставался надолго и не надоедал нам.

Наступило лето. В первые дни лета стояла удушающая жара. В домике было прохладно, прохладнее, чем у меня в комнате, где мы почти перестали играть.

В один из таких дней Маттиа забрался к нам наверх и спросил, не хотим ли мы поиграть в футбол. Мы не хотели. Тогда он подсел ко мне, обнял рукой за плечи и прошептал на ухо, что если я соглашусь, то все остальные тоже согласятся.

Мы разбились на две команды: мы с Рози против Маттиа и Линды. Ворота мы сделали очень маленькие, чтобы не надо было на них все время стоять.

Было очень жарко. Уже через полчаса футбол надоел нам с Рози до чертиков.

– Давай вдвоем поиграем, – сказала Линда Маттиа.

– Ее можно поставить на ворота, – предложила я. – Она сильная, она выстоит против тебя.

– А ты точно больше не хочешь? – уточнил Маттиа.

– Слишком жарко. Я лучше посмотрю, как вы играете.

Мы с Рози повалились на землю на краю поля, где росла такая высокая трава, что в ней можно было спрятаться. Даже с закрытыми глазами я знала, что Рози рядом. Я перевернулась на спину, так же, как она.

– Пусть себе играют, – сказала я. – Пусть попотеют.

У Рози были такие же длинные ноги, как у меня, только раз в десять более загорелые. Мы лежали плечом к плечу.

– Ты сгоришь на солнце, – предупредила она, – осторожно.

– Сама осторожно.

– Я никогда не сгораю.

– А сейчас возьмешь и сгоришь. Откуда тебе знать, что может произойти?

– Я и не знаю. А ты знаешь?

Я покачала головой и перевернулась на живот. Я вытянула шею и уперлась локтями в землю, чтобы смотреть поверх травы.

– Передохнем, – крикнул Маттиа.

Он достал еще одну бутылку воды, и они вдвоем выпили ее за несколько секунд. Маттиа громко отрыгнул, что их обоих сильно развеселило. А потом они пошли на другой конец поля. Там росло несколько деревьев, и они сели отдохнуть в тени.

Рози потянула меня на землю и обвила свою руку вокруг моей.

– Как ты думаешь, – спросила она, – за сколько времени можно ослепнуть от солнца?

Она высвободила свою руку, закрыла ладонями глаза и стала смотреть на солнце сквозь пальцы. Я попробовала сделать так же. Так можно было видеть столько солнца, сколько хотелось. Я совсем чуть-чуть расставила пальцы, и этого уже было достаточно.

– За одну секунду, – сказала я.

– Я думаю, за пять.

– Не важно, – сказала я, – все равно очень быстро.

– Я тоже так думаю, – сказала Рози. – По-моему, всегда получается.

– Что получается?

– Ослепнуть от солнца, – вздохнула Рози.

Она развернулась ко мне, так что мы лежали лицом к лицу. Ее нос касался моего носа. Она обняла меня и поцеловала. Я как можно крепче сжала губы и с силой оттолкнула ее. Хотела ей сказать, чтобы она оставила меня в покое, но не решилась. Вдруг бы она ушла. А если она сейчас уйдет, то, может, никогда не вернется. Так что я промолчала и просто села.

Линда опять стоит на воротах. Не хватало еще, чтобы от жары и напряжения ей стало плохо с сердцем. Прыгает все время из стороны в сторону, как будто хочет удержать под контролем каждый миллиметр между деревянными столбами.

Они о нас забыли.

Рози села рядом и опять поцеловала меня – нежнее, чем раньше. И потом отодвинулась.

Мне стало так жарко, что я поняла, что сейчас растаю. Хотя, конечно, не растаяла. Можно было и не смотреть на кольцо, я и так знала, что оно ярко-синее.

За все это время никто не произнес ни слова. Как будто это происходило в другом мире. Как будто мы – другие люди.