Беги или гори

– Можешь обращаться ко мне Шаа-кан, – улыбнулся мастер в ответ, изучая его взглядом. – Я о тебе наслышан, Лао-кан. Если ты идёшь с нами, то нам не стоит опасаться даже свободных.

– Если они отважатся атаковать Шаа-кана, воистину их стоит переименовать в безумных, – серебристо рассмеялся Лао и вдруг подмигнул мне. – Тейт мой друг, но и Трикси – тоже.

– Вижу, – коротко откликнулся мастер Ригуми и обернулся к Кагечи Ро: – И, безусловно, я рад видеть среди нас созидающего совершенство.

Тот отвёл взгляд в сторону и пробормотал:

– Ну, надеюсь, что мои способности не понадобятся.

– Круто! – с энтузиазмом отреагировал рыжий и потянул айра за пёрышки, заставляя попятиться с поляны. – Выходим?

– Сперва подождём ещё кое-кого, Тейт-кан, – с улыбкой ответил Ригуми Шаа. Взгляд у него оставался напряжённым и холодным; впрочем, к этому я уже привыкла. На то он и мастер, чтобы всё время быть начеку.

Я перевела дыхание. Пусть подобравшаяся команда и удивила мастера, но рассерженным он не выглядел. Скорее, действительно не ожидал, что на моё приглашение откликнется столько народу. Друзья… на самом деле, почти никого из них не назовёшь другом в полном смысле. Только если Маронга и, пожалуй, Лиору. Слишком много мы с ними испытали вместе. И пусть то, что случается в дороге, по лагонским поверьям не в счёт – я лучше спишу со счетов дурацкие поверья. Айка… Чувства к ней можно обозначить двумя словами: жалость и вина. Если бы мы не ушли тогда в горы, вероятно, Аринга бы не натравила на лагерь свободных и никто бы не пострадал. Кагечи Ро – загадка, чёрное пятно. Доверие к нему держалось исключительно на словах Тейта.

Отношение к Лао попросту не хотелось анализировать. Никогда не воспринимала всерьёз интуицию и прочие мистические штуки, но сейчас всё во мне в голос кричало, что этому существу надо верить. Предчувствие было настолько сильным, что перекрывало даже новоприобретённую в Лагоне паранойю…

Размышляя о Лао, я невольно скосила на него взгляд. И лишь потому заметила, как он вдруг застыл, а затем необыкновенно грациозно полуобернулся, потянулся к чему-то, ещё невидимому. Затем опомнился, почти мгновенно, и вернулся к разговору с Тейтом. А через несколько секунд воздух над входом в мастерскую задрожал и явился последний участник похода – Итасэ Ран. Бледный, с волосами цвета мокрого пепла и тёмными глазами, в чёрном трико и с дымчато-серым, почти прозрачным шарфом, он напоминал тень, которой приспичило прогуляться по солнцепёку. Сощурившись на пронзительно голубое небо, Итасэ шевельнул пальцами, и край шарфа поднялся над его плечами и головой, словно капюшон у кобры. Следом по воздуху выплыла здоровенная сумка, сильно напоминающая потрёпанный дамский саквояж из крокодиловой кожи.

– Теперь можно выступать, – удовлетворённо подытожил мастер.

Путешествие в команде Ригуми Шаа разительно отличалось от изматывающего забега с Арингой во главе. Если в прошлый раз ставка явно делалась на физическое развитие, выносливость и умение приспосабливаться, то теперь, как это ни парадоксально, на красоту. Передвигались мы быстрым шагом, но земли не касались – под ногами вилась туманная лента искусственной дороги. Разворачивал её сам мастер, который и шёл первым, замыкал цепочку Итасэ Ран. Тейт вышагивал рядом со мной, отпустив свою трофейную химеру; она парила над нашими головами, невидимая. Притороченные к её бокам сумки тоже пропали из виду, как ни странно. Остальные путешественники тоже разбились на пары, только непоседливая Айка постоянно убегала в начало колонны и приставала к Ригуми Шаа то с вопросами, то с подарками. Мы с рыжим вполголоса держали пари, что девчонка притащит в следующий раз: очередную охапку цветов, гроздь ягод, красивый камень? Лидировала в маленьком соревновании я, но исключительно за счёт телепатии.

После увесистой тушки какого-то синего и чешуйчатого зверька терпение у мастера лопнуло, и он молча отгородился упругим барьером. Лао посмеялся, поглядев на попытки Айки пробить лбом неожиданное препятствие, а потом отозвал девчонку и отвлёк её рассказом о хищных морских химерах. Я тоже заслушалась, если честно.

Так вдохновенно врать на ходу – особый талант.

Первый привал объявили уже ближе к вечеру, когда мы по самому краю миновали сухую каменистую долину и немного поднялись в горы. Ригуми Шаа вдруг замедлил шаг и указал на высокое дерево, широко распростёршее ветви над естественной площадкой:

– Остановимся там.

Листья издали казались почти чёрными, словно обгорелыми, а ствол – насыщенно красным. Меня от одного вида пробрало холодком, но мастер уверенно направился к этому чудовищному исполину. Скала, изрытая мощными корнями, издали отсвечивала голубоватым и выглядела… рыхловатой, что ли? Потом ветер сменился, и повеяло чем-то сладким и пьяным; так могли бы пахнуть орехи и спелые фрукты, вымоченные в хорошем ликёре.

Что за?..