Беги или гори

Не знаю, что там понял и почувствовал рыжий, а у меня от одной шутливой фразы к горлу подкатил комок, а голову повело сильнее, чем от всех прежних инкубовских штучек. Я очень, очень хотела бы… Нет, не броситься ему на шею, конечно – мы и с мамой-то обнимались очень редко, среди псиоников-эмпатов прикосновения если не табу, то очень редкое исключение из правил – но хотя бы сесть рядом, как с Эрнаном, чувствовать тепло тела и знать: меня поддержат. Что бы ни случилось, меня не используют и не обманут.

Но после бегства от свободных, после охоты на меня, предательства Аринги, того жуткого видения с Тейтом… Боюсь, даже если бы я каким-то чудом вернулась домой, то больше не смогла бы ощущать себя в полной безопасности даже с родным дядей. Вела бы себя как прежде, но за всеми щитами и куполами думала бы о чём-нибудь неприятном.

Например, вспоминала бы насланный сон о лаборатории с отравляющим газом и думала бы, может ли он воплотиться в реальность.

– Но у вас же нет учеников, – ворчливо откликнулся рыжий; я осознала, что погрузилась в мысли совсем ненадолго, на секунду, не больше. – Я имею в виду, личных.

– Не дерзи, Танеси Тейт, – мягко произнёс Оро-Ич, прищурившись. Между губ промелькнул чёрный змеиный язык. – Не трать моё время и задавай правильные вопросы.

Рыжий замешкался почему-то, и я рискнула встрянуть:

– Скажите, мы поступили с Арингой законно? То есть нам не полагается никакое наказание?

– Вы поступили по праву, – ответил мастер. – Вы достойны не порицания, но награды.

Тейт мрачно глянул исподлобья.

– Но фиг нам её дадут, да?

Оро-Ич медленно сомкнул веки и мягко произнёс:

– Я не могу открыто благоволить никому из вас. Особенно в миг опасности и горя.

Рыжий что-то понял – куда быстрее, чем я со своей телепатией, куда полнее. Что-то жестокое, кровавое; взрывы, люди в чёрных балахонах – свободные. И поверх этого – сожаление, чувство вины, гнев.

Бездна в глубине его разума на сей раз не распахнулась, но дохнула на меня холодом.

– Что с остальными? – резко спросил он. – С теми, кого бросила Аринга?

Густые белые ресницы дрогнули, и за ними сверкнуло нечто изжелта-оранжевое, как пламя в ночи, только ярче и страшнее.

– На лагерь напала семья свободных. Либо он был плохо сокрыт, либо некто провёл врага.

В груди похолодело. Я вспомнила, что Тейт рассказывал о свободных, когда только-только выдернул меня из их лап: если поймают, то запытают. Бессмысленная жестокость дикого мира, как тогда показалось. Теперь это виделось по-другому: терроризм, акт устрашения.

– Кто-то выжил? – хрипло спросил рыжий.

Мастер распахнул глаза, выражение лица его было нечитаемым.

– Хатани Тикка, подмастерье, явила высокое искусство и сумела бежать, забрав с собой троих учеников. Направляющая удар, Атекки Айка, впала в ярость и убила двоих свободных, была ранена, однако сумела добраться до Лагона. Её преследовали трое. Мастер Эфанга допрашивает их.

Я онемела.

Больше двух десятков жертв. И хорошо, если они умерли быстро, в бою. Айка, мелкая вредная девчонка, сражалась как взрослая, убивала… Через что она прошла?

– Хатани, Хатани, – нахмурился Тейт. От него буквально фонило облегчением из-за новости, что Айка выжила. – Она же из ложи внимающих и поющих? Та, что с добычей?

– Истинно так, – подтвердил мастер Лагона.

Перед глазами всплыла картинка-воспоминание: молодая равнодушная женщина на айре и её спутник, больше похожий на неразумное животное, чем на человека. А он выжил, интересно…

Так, прочь, эмоции.

Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего. Итак, что там говорил Оро-Ич…

– Вслух, Трикси, – коротко приказал мастер Лагона. Я ойкнула от неожиданности, однако подчинилась и начала озвучивать свои размышления. Поначалу было неловко, но постепенно смущение ушло.

– Вы сказали: либо лагерь был плохо сокрыт, либо кто-то провёл внутрь врага. И в том, и в другом случае тень падает на Арингу. Мастер такого уровня не смогла защититься? Сомнительно. В команду затесался предатель? Вариант, конечно, но маловероятный. Если бы свободным удалось внедрить в Лагон своего человека, как я понимаю, такой ценный ресурс не потратили бы, чтобы вырезать горстку учеников… – Я выдохлась и, кажется, зашла в тупик, поэтому просто спросила: – Так ведь?

Уголки губ мастера дрогнули в намёке на улыбку.

– Не лишено искры истины. Тейт?

– Ну-у-у… – протянул рыжий, опуская взгляд.

– Танеси Тейт. – Голос мастера отдавал металлом; такой звук бывает не от встречи тонких-звонких лезвий, а от столкновения многотонных металлических блоков, способных очень некрасиво сделать трёхмерного человека двумерным.

Рыжий расслабился, по-прежнему глядя из-под ресниц. Скулы у него сейчас казались очерченными резче, а губы побелели. И жуткая бездна в глубине разума медленно раскрывалась.

Я заледенела, чувствуя себя маленьким пушистым ушастым зверьком рядом с двумя змеями.

– Как давно напали на лагерь, мастер?

– Три дня назад.

Разум Тейта был распахнут, но я не могла считать ни одной мысли, ни одной эмоции. Просто потому, что никогда не испытывала подобного, и моё сознание рефлекторно отторгало чуждые образы.