Беги или гори

Кагечи Ро тоже попытался что-то вставить, и Тейт влез со своей оптимистичной точкой зрения, что «возможно всё». В этом хаосе меня срубило окончательно. И где-то на границе между сном и явью воздух вдруг наполнился ароматом камня и грозы, а в раскрытую ладонь ткнулась влажная ягода.

Орран.

Я с трудом разомкнула веки – и едва не вскрикнула. Лицо Лао было совсем-совсем близко; серебристо-серые глаза с зелёным ободком по краю напоминали странный камень, какую-нибудь вулканическую породу, которая помнит себя раскалённой лавой. Если присмотришься, то различишь микротрещины, разрывы в ткани реальности, через которые проглядывает нестерпимый белый жар.

– Попробуй, Трикси, – шёпотом попросил Лао и отстранился.

И мне прекрасно было ясно, что он вовсе не предлагает положить дурацкую ягоду на зуб.

Наверное, потом я всё-таки уснула, потому что мир стал слишком ярким и сюрреалистичным даже для Лагона. Снилась мне мечта, разгуливающая по подземельям. У неё почему-то были тёмно-серые волосы и глаза, и выглядела она смутно знакомой, хотя и жутковатой. А ещё издали тянуло кофе: то свежемолотым, то кисловато-горькой подделкой из вокзальных автоматов, то растворимым, то сливочно-нежным, как любила готовить для себя Лоран. И, под самый конец, привиделись дядя Эрнан и чешуйчатый Оро-Ич в бейсболке, которые сидели под раскидистым кофейным кустом и обсуждали, чем надо кормить маленьких шрахов.

Очнулась я дома. Под потолком вращались светильники. Тейт привычно сопел под боком, свернувшись в клубок, и влажные после мытья волосы оставляли отчётливый след на подушках и на моей «ночной сорочке».

В кулаке у меня была зажата ягода… ярко-красная, слегка высохшая ягода кофе.

Кажется, мастеру Ригуми всё-таки придётся сдержать обещание и отвести нас к океану.

Глава 16. Цветок на вершине

Всепоглощающая жадная стихия с коварными течениями, особенно опасная для недовольных, обделённых и обиженных.

Из свитка «Загадки Лагона»

Лагон приучил меня любить зарядку и следить за собой.

Правда, комплекс упражнений и утренний туалет несколько отличались от того, что пропагандировали загорелые подтянутые девицы в семичасовых программах по нет-сети. Первое, что я делала, даже глаза не открыв, – увеличивала интенсивность купола в несколько раз. Он давно уже не схлопывался по ночам, даже если мне снилось что-то совершенно невинное, но интенсивности «по умолчанию» слегка не хватало, чтобы проверить ближайшие помещения. Вторым пунктом шло восстановление щитов.

Ну а третий, завершающий этап – спихнуть пинками рыжего со своей части постели и избежать ответных тычков… Последнее, надо признаться, не удавалось почти никогда.

– Тебе нужно походить к направляющим удар, Трикси, – нахально посоветовал он, пока я ощупывала собственное запястье, пытаясь понять, что там хрустнуло. – Давай я тебя поучу?

– Нет, спасибо, – очень вежливо ответила я.

При одной мысли о том, что придётся взвалить на себя дополнительную нагрузку, в затылке начинало противно ныть. Прошло около двух недель с той знаменательной ночи, когда мне удалось создать кофейную ягоду, но мастер Ригуми тогда отреагировал на моё достижение, мягко говоря, странно:

– Ты пошла по трудному пути, Трикси-кан. – Подведённые ярко-алым губы слегка изогнулись, намечая одобрительную улыбку, но тяжёлый, пронизывающий взгляд откровенно пугал. – Ты в этом не одинока. Горячее желание обладать чем-либо очень скоро приносит результаты. Но для мага жадность губительна. Магия должна проистекать из желания сотворить нечто новое. Не из гордости, не из жажды обладания, не из ненасытности. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Да, – соврала я, хотя совершенно не понимала, что общего между гордостью, жадностью и стремлением обладать.

– Однажды поймёшь, – ответил Ригуми Шаа туманно. – Жадность требует всё больше, гордость требует всё больше. И быстрее. Ты не заметишь, как начнёшь отбрасывать то, что покажется тебе лишним, замедляющим движение. Но когда ты овеществляешь ничто, лишнего не бывает. Как ты думаешь, Трикси-кан, почему в Лагоне так мало запретов для учеников и подмастерьев? – вдруг резко сменил он тему.

– Мм… Традиции? – осторожно предположила я.

– У всякой традиции есть причины, пусть иногда их забывают, – неодобрительно сузил глаза мастер. Я почувствовала себя идиоткой и варваркой, которой, без сомнений, и являлась. – У этой – всего две. Первая: запретное влечёт. Вторая: крепче всего те правила, что ты сама для себя устанавливаешь. Подумай об этом, Трикси-кан. И о том, почему овеществить страстно желаемое – трудный путь.