Беги, хомячок, беги

— Это я их так решила для себя называть. Они словно две слипшиеся пельмешки, уже не поймёшь, где чьё тесто и мясо. Ты меня понимаешь?

— Ещё бы. Классно придумала! Антариэль, — попробовал я на вкус новое слово. — А что, звучит.

— Они меня и раньше своими сюси-муси подбешивали, но сейчас, после того как они… Ну, это… — девушка внезапно для меня зарделась, стесняясь произнести слово “секс”.

— Я тебя понял, — пришёл я ей на выручку.

— Ну вот. Я сегодня их как увидела, так прямо захотелось чего-нибудь солёного съесть, чтобы не блевануть от той патоки, что от них исходила.

— Чужое счастье порою сложнее пережить, чем собственное горе, — озвучил я пришедшую на ум мысль. Надо бы записать, красиво получилось…

Хелен моё творчество не оценила, буркнула что-то невнятное про “прошвырнусь по магазинам, буду поздно, не жди”, сжала губы, и маленьким торнадо унеслась на шопинг.

— Женщины. Такие непредсказуемые. Но даже в гневе прекрасны, — раздался за спиной голос Сандерса.

— Женщина из ничего может сделать три вещи: салат, шляпку и скандал, — не оборачиваясь, произнёс я.

— Мой друг, чтобы завоевать женщину — требуется терпение, чтобы удержать — внимание, чтобы потерять — равнодушие. Никогда не играйте с женщиной: вы же не знаете, а вдруг, она играет лучше вас, — миллионер встал рядом и, как и я, смотрел вслед уходящей девушке.

— Давайте считать, что этот импровизированный конкурс цитат и афоризмов вы выиграли, и закроем тему.

— Алекс, что с вашим настроением? — голос Сандерса оставался ровным, словно он спрашивал о погоде.

— Не люблю врать.

— Это касается вашего потенциального ответа или…?

— Или.

— Что ж, не согрешив — не покаешься, а не покаявшись — не обретёшь спасение.

— Дик, пожалуйста, не надо.

— Простите, Алекс, не смог удержаться, — Сандерс улыбнулся одними уголками губ.

— У вас хорошее образование и эрудиция, но вряд ли вы пришли сюда, чтобы похвастаться этим фактом.

— Вы правы, у меня к вам дело. Давайте где-нибудь найдём тихое спокойное место, чтобы обсудить его как и подобает джентльменам, за бокалом чего-нибудь горячительного и с сигарой. Что скажете?

— Вчера я выбрал свою норму алкоголя на год вперёд, и никогда не курил. Особенно сигары. Покажете, как это делается?

— О, уверяю вас, ничего сложного, — улыбка Сандерса стала чуточку теплее. — Предлагаю посидеть в “Блю Дор”, у них подают отличные стейки. Я угощаю.

— От такого предложения сложно отказаться, — я чуть склонил голову, благодаря за приглашение.

— Надеюсь, сегодня я ещё раз услышу эту фразу, — произнёс миллионер с улыбкой Воланда, подкупающего Маргариту золотой подковой, усыпанной алмазами.

Он прекрасно знает, что от предложений таких людей не отказываются. Тем более, если вы друзья.

Надо отдать должное, что-что, а в красивой жизни Сандерс понимал лучше меня.

Проблема небольших (по земным, конечно же, меркам) городов Эдема в том, что в них редко бывают заведения уровнем выше итальянской пиццерии. Лоусвилю повезло, три года назад семья французских рестораторов из Ле Мана, уставшая от бесконечных налогов и вконец распоясавшихся мигрантов, решила эмигрировать в новый мир. Наевшись европейской политкорректности дома, Жан-Жак и Илен добрались до Техаса, где и решили осесть среди непривычно грубых, но открытых и жизнерадостных людей.

— Молодое “Шато д”Арманьяк” просто превосходно. Зря вы отказались, Алекс, — Сандерс пригубил бокал и зажмурил глаза, словно кот, дорвавшийся до валерьянки.

— Вам как-нибудь стоит попробовать стейк с колой. Вы не знаете, что теряете, — я подцепил вилкой очередной кусок божественного мяса, отправил его в рот и забил большим глотком шипучки.

Знаю, что такое сочетание пошло, особенно в “Дор Блю”, жемчужине местного ресторанного бизнеса, но ничего с собой поделать не могу. Пить вино не тянет, заменять его виноградным или грейпфрутовым соком — слишком сладкие, а вот кола — самое то. И вкусно, и полезно — содержащиеся в ней щёлочи и прочие химические гадости отлично помогают желудку в процессе переваривания мяса. Если, конечно, один мой знакомый медик не подшутил надо мной. К чести хозяина, лично решившему обслужить “дорогих гостей” (Сандерс арендовал единственный приватный кабинет на весь вечер), Жан-Жак и ухом не повёл, когда услышал мой заказ.

— Я рад, что вам нравится, — Дик уже прикончил свой стейк и сейчас наблюдал, как я поглощаю остатки мяса, лениво покачивая бокал с вином в правой руке.

— Просто бесподобно, — подтвердил я. — Но, на сколько я помню, вы пригласили меня не местную кухню обсуждать.