Беги, хомячок, беги

“Хомячок” серьёзно отнёсся к делу, даже не понимая, что справились бы и без него. Хороший парень, ответственный. Прогнать его через КМБ, и через три месяца отличный боец будет. Брюс был прав, когда настоял на его участии в операции. Да к тому же парень сечёт в программировании, навык, который требуется на Эдеме не часто, но всё же — вон сколько всего за неполные два дня придумал “хомяк”, башка варит. И паяльник знает с какой стороны держать, ещё один плюс.

— Банг! — выстрел из Barett M82 эхом разнёсся по оврагу.

— Минус один, пытался в снайпера играть, — пояснил спокойный голос Джона по общему каналу.

Во время боя Баретт выстрелил всего два или три раза, работы для него не было, плотный огонь штурмовой группы как веником прошёлся по базе, быстро подавив сопротивление. Зато сейчас любой герой, решивший, что он самый умный, получит с фланга подарок 50 калибра. Страшно представить, что стало с недоснайпером мексов, его мозги должно было расплескать на пару метров вокруг тела. Неподготовленным лучше не смотреть, чтобы потом кошмары не мучали.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО, — а вот и Брюс с матюгальником, в действие вступила вторая фаза операции, “Умиротворение”. — БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ, ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ В ЦЕНТР, СТАНОВИТЕСЬ НА КОЛЕНИ, РУКИ ЗА ГОЛОВУ. КАСАЕТСЯ ВСЕХ, И ЖЕНЩИН, И ДЕТЕЙ, И СТАРИКОВ. ГАРАНТИРУЕМ СУД ОРДЕНА. ДАЮ ПЯТЬ МИНУТ, ЗАТЕМ НАЧИНАЕМ ЗАЧИСТКУ, КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ. ВРЕМЯ ПОШЛО.

Аллан плотнее прижал винтовку к плечу. Только бы мексы не начали играть в героев. Не хочется возиться с ними целый день, выкуривая из лабиринта сараев и бунгало, да ещё эти цивилы, чтоб их…

— Движение в квадрате К6, тридцать метров на юго-запад от колодца. Множественная цель, точнее не вижу, — поступает предупреждение от Алекса.

Шустро парень управился со сменой батареи, вроде только-только сообщал, что отводит дрона, а уже вновь в деле.

— Всем, кто может, огонь по указанному квадрату, — Аллан наводит прицел на обозначенные кусты.

Показалось, или там какое-то движение? Жаль, нет ничего под 7.62, сейчас бы калаш отработал куда лучше, всё таки у AR пуля лёгкая, склонная к рикошету от толстых ветвей и крупных листьев. Сейчас с этим делом получше стало, а вот во время войны во Вьетнаме, более полувека назад, где данный патрон впервые был применён массово, немало солдат поплатилось за это своими жизнями.

Пока эти мысли мелькали в голове Аллана, палец жал на спуск. Слева направо, затем — обратно, забирая чуть выше, дальше в заросли. Вместе с ним по зарослям работало ещё с полдюжины стволов, вон как щепки и листья летят. Смена магазина, четвёртый за сегодня.

— ТРИ МИНУТЫ!!!

Кусты зашевелились, показались мексы с поднятыми руками. Один, второй. Третий руки поднять не может, зажимает бок. Четвёртый хромает, повис на товарище. Выбрались из зарослей, побросали оружие, неспешно и обречённо пошли в центр. Опустились на колени.

Из бунгало и сараев начали показываться люди, мужчины и женщины, дети. Кто с поднятыми руками, кто нет, но это уже без разницы, главное, что не скрываются. Плюхаются на колени, руки старательно держат за головой. Их понять можно — ночь ещё толком не отступила, противник в тени, его почти не видно. Многих мужчин убило, раненые стонут и скулят. Запах крови и пороха. Воля к сопротивлению быстро сменилась апатией и желанием чтобы это всё поскорее закончилось. Да и что их ужасного может ожидать? Уцелевшим бойцам дадут лет по пять — доказать их вину в чьём-то убийстве сложно, спишут всё на мёртвых. Женщин и детей вообще отпустят, им предъявить нечего. Обещали же какой-то суд, а все суды там, за ленточкой, именно так и поступали. А то и вовсе обойдётся — на Земле их хотя бы могли наказать за хранение оружия, а тут даже этого не будет, всё легально.

Что до заложников, так это всё убитые. Мы тут ни при чём. Насиловали? Ну, пусть покажет, кто — до разглядывания ли жертвам было, когда их по десять мужиков за вечер обрабатывало. Так что и тут всё мимо кассы.

Они же не знают, что тут — не там. Орден подобными формальностями заморачиваться не будет. Рудников, шахт, солеварен и прочего тяжёлого труда на всех хватит. И пять лет тут — это почти что пожизненное. Или смертная казнь. Но это они узнают потом, а пока что пусть бросают оружие и поднимают руки, думая, что самое плохое позади.

Где-то на северной окраине, в лабиринте неказистых построек, почти бесшумно — лишь покрышки шелестят — выпрыгивает багги. Пыль столбом, шипят дымовухи, гений местного автопрома проламывает живую изгородь, сносит проволочный забор, чудом не намотав ничего на колёса, и уносится вдоль русла ручья. Вслед беглецам хлопает десяток выстрелов, дважды рявкает Баретт Джона, но водитель не дурак, петляет, попасть можно только чудом. Секунда, другая, и багги принимает резко влево, взлетает по склону оврага и исчезает из поля зрения всех, кто скопился внизу.

Аллан в темпе отстреливает магазин вдогонку, но то ли не попал, то ли не задел ничего критического, беглецы скрываются в саванне.