Беги, Кристина

Спустя несколько дней его перевели из реанимации в обычную палату. Поначалу все шло неплохо, и молодой хирург даже позволил себе скупую улыбку, но затем боли вернулись. Врачи теперь разводили руками, и Дэн впал в глухое отчаяние.

Чтобы не сойти с ума от боли, он заплатил врачам за дополнительные дозы обезболивающих и снотворного и почти все время пребывал в беспамятстве. Дни слились в один бесконечный кошмар, и Дэн в конце концов осознал, что теряет надежду. Неужели это и есть конец?

Иногда, приходя в себя, он плакал как ребенок от боли и бессилия что-либо изменить. Впервые в жизни он страшно пожалел о своем одиночестве. Обратиться было не к кому. А единственный человек, чья судьба его волновала, сам нуждался в помощи.

Жизнь бывает очень жестока.

Прошло время, потом еще и еще.

И наступил, наконец, день, когда все изменилось.

Однажды утром в больнице вдруг началось странное движение. Приехали какие-то люди, быстро и по-деловому поговорили с главврачом, оформили перевод тяжелого пациента из реанимации в другую больницу, организовали перевозку со всей необходимой для этого аппаратурой. На лужайке перед больницей приземлился вертолет скорой помощи, огромный и блестящий, и жутко шумный. Своим появлением он устроил страшный переполох как среди медперсонала, так и среди пациентов. Все, кто мог держаться на ногах, прилипли к окнам одноэтажной больницы, чтобы собственными глазами увидеть, как погрузят особо важного пациента и как красиво вертолет взмоет в воздух, подняв клубы пыли и сорвав листья с ближайших кустов.

Уже через час Дэн был в Краснодаре, а через два часа его уже оперировали лучшие районные специалисты, целая группа хирургов. Пока пациента доставляли, они уже были на месте, изучали снимки рентгена и компьютерной томографии, результаты анализов и общую историю болезни. Поэтому, когда пациент оказался перед ними на операционном столе, хирурги уже точно знали, что делать. От начальства свыше поступило следующее распоряжение: «Пациента вернуть к жизни». Другие варианты даже не рассматривались. А раз начальство просит…

Сам Дэн ничего не знал о случившемся. Практически все время он был без сознания, а в те редкие моменты, что приходил в себя, он не узнавал людей вокруг и не осознавал, где находится из-за воздействия сильных лекарств.

Поэтому, очнувшись абсолютно в другой палате, светлой и хорошо обставленной, с жалюзи от солнца и исправным кондиционером, он был сильно удивлен.

Первым ощущением была жажда. Повернув голову, он увидел на прикроватной тумбочке высокий пластиковый стаканчик с водой и трубочкой для питья и протянул руку. Напившись, Дэн вдруг заметил, что гипса нет, и рука больше не болит. Но это было еще не самым удивительным открытием. Боль в груди, жуткая, доводящая его до сумасшествия боль стала всего лишь воспоминанием! Подняв футболку, Дэн увидел лишь шрамы. Два коротких от операций, о которых он помнил, и один аккуратный, тонкий и длинный шрам, тянувшийся от шеи и почти до пупка. Этот был новым и свежим. Повязки и бинты уже сняли. Значит, прошло много времени. А он абсолютно ничего не помнил. Проклятье!

Полежав немного в постели, Дэн собрался с силами и попытался встать. Получилось не сразу – голова жутко кружилась. Но Дэн был так счастлив, что нет боли, что он может дышать и мыслить как нормальный человек, а не через призму страданий, что даже не обратил внимание на головокружение. Лишь бы встать и сделать несколько шагов.

– Я все еще жив, и это чудо! – пробормотал Дэн, медленно продвигаясь к окну, держась за предметы мебели, чтобы не упасть.

Подняв жалюзи, Дэн выглянул в окно. И не поверил собственным глазам. Да, это другая больница, большой город, кажется, Краснодар – Дэн знал эту площадь за окном, но его поразило не это. За окном была осень! Осень! Глаза его не обманывали: деревья еще хранили желто-зеленый покров, но все мостовые, тротуары и газоны были усыпали опавшей листвой. Дворник метлой собирал листья на обочине рядом с проезжей частью и складывал их в черный полиэтиленовый мешок. Осень… Два месяца прошло с тех пор, как…

Дэн прикрыл глаза и сжал кулаки, стараясь подавить охватившее его отчаяние.

Тут дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянула молодая медсестра в накрахмаленном халате.

– О, вы пришли в себя! – облегченно произнесла она и быстро подошла к Дэну. – Вам пока нельзя ходить. Сначала вас должен осмотреть врач.

Девушка помогла Дэну вернуться в постель и убежала за доктором.

Буквально пару минут спустя в палату вошел мужчина, ровесник Дэна, в зеленой униформе.

– Добрый день, Тимофей Михайлович, как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше, – облегченно ответил Дэн, немного удивленный, что врач знает его имя. Так его уже давно никто не называл.

– Прекрасно, – деловито ответил доктор, подошел ближе и попросил Дэна снять футболку, чтобы осмотреть состояние швов. Затем измерил ему давление, температуру, занес данные в карту и снова обратился к Дэну.