Беги, Натан!

Дети — Джеми и Эми — захлопали в ладоши. Стив подогнал «рейндж-ровер» к самому дому и нажал кнопку, открывающую дверь гаража. Как только дверь начала подниматься, он сразу понял — что-то не так. Кендра среагировала первой.

— Где же машина? — ахнула она.

Патрульному Гарри Томпкинсу оставалось мучиться еще четыре часа, после чего предстояло встретиться с лейтенантом Майклсом. Этой встречей, как он полагал, бесславно закончится его карьера.

Его новым заданием было сидеть перед домом Марка Бейли в машине без опознавательных знаков полиции и ждать. Гарри закрыл глаза и по памяти зачитал описание Марка Бейли: «Белый мужчина, вес восемьдесят килограммов, светлые волосы и усы, голубые глаза. Ездит на красном „бронко“ с номерным знаком „ДИКАРЬ“. Необходимо допросить. В данный момент подозреваемым не является». Гарри открыл глаза, заглянул в листок и улыбнулся. Он пропустил пару слов, но все самое важное вспомнил.

А вот и Марк. Или по крайней мере его красный «бронко». Гарри наблюдал, как он подъезжает к дому и паркуется. Из машины вышел белый мужчина с толстой повязкой на руке.

Гарри Томпкинс вышел из машины и побежал через улицу.

— Извините, — позвал он. — Мистер Бейли!

Марк быстрее зашагал к дому, но он не успел пройти и половины пути, как Гарри уже поравнялся с ним.

— Извините, сэр, — сказал Гарри, — вы ведь Марк Бейли?

Марк принял скучающий вид, напряженно стараясь понять, что же известно полицейскому.

— Да. Что вам нужно?

— Хочу задать несколько вопросов. Почему вы пытались убежать от меня?

Марк неуклюже поднял забинтованную руку, как будто собирался сказать тост.

— Разве похоже, что я могу от кого-нибудь убежать?

Гарри понял, что Марк что-то от него скрывает.

— Полагаю, вы все же старались избежать встречи со мной. Где вы были всю ночь, сэр?

— Я был в больнице. — Марк помахал забинтованной рукой. — Произошел несчастный случай. На меня рухнула машина, когда я чинил тормоза.

— Вы знаете, что ваш племянник позапрошлой ночью сбежал из Исправительного центра для подростков?

— Я же сказал, что был в больнице, а не на Луне. Да, конечно, знаю. Вы что, думаете, я укрываю его здесь, у себя?

— А что, мне стоит так думать? — спросил Гарри.

— Послушайте, офицер, мы с племянником ненавидим друг друга. Я сам попросил, чтобы его посадили за решетку. Так что мой дом — последнее место, куда он может прийти.

— В таком случае, вы не будете против, если я зайду к вам?

— Вообще-то, я очень даже против.

— Но почему? — спросил Гарри. — Вы же сказали, что вам нечего скрывать.

— Потому что у вас нет ордера, и потому что я не обязан вас впускать.

— Что ж, мистер Бейли, — сказал Гарри. — Вы знаете свои права. Спасибо за потраченное время.

Дойдя до улицы, Гарри обернулся и крикнул:

— Мистер Бейли!

— Что?

— Вы сказали, что машина упала вам на руку. Где это произошло?

— У самого запястья. — И Марк скрылся в доме.

Сидя в машине, Гарри обдумывал последнюю дерзость Марка в контексте всего их разговора. Тот ужасно нервничал, пока речь не зашла о Натане. Потом он начал вести себя нахально. Когда они заговорили о его руке, он снова занервничал.

Подождите-ка! У дома только одна машина. Если на ней испортились тормоза, кто же починил ее и довез Марка до больницы?

Без сомнения, Марк Бейли в чем-то замешан. И это как-то связано с его больной рукой.

Гарри снова посмотрел на часы и с удовлетворением отметил, что его служба в полиции продлится еще три с половиной часа. Он решил потратить их на поездку в больницу.

Уоррен Майклс приехал к дому Николсонов первым из детективов, но фургон телевидения его опередил. Подойдя к парадной двери, он увидел знакомое лицо.

— Доброе утро, офицер Борсеч, — сказал Уоррен. Охранявший вход полицейский обрадовался, что его узнали.

Он пропустил Уоррена в просторную прихожую.

— Ничего себе домик, да?

— Да уж, — согласился Уоррен. — Так почему вы решили, что мальчик был здесь?

— Хотел бы я сказать, что такой вывод получен в результате сложнейшей дедуктивной работы, — сказал Борсеч, проводя Майклса по коридору. — Но все гораздо проще. — Он распахнул дверь в ванную и указал на кучу окровавленной одежды. — Он забрал кое-что из одежды детей Николсонов, поел из их холодильника и уехал на их БМВ.

— БМВ? У мальчика хороший вкус.

— Вот еще кое-что, — сказал Борсеч, протягивая листок линованной бумаги.

— Он оставил записку? — спросил Уоррен недоверчиво.

Борсеч кивнул:

— Самый вежливый вор на свете.

Прочитав записку, Уоррен покачал головой.

— А где хозяева? — спросил он, поднимая глаза.

Борсеч указал на двор. Уоррен проследил за его жестом. На дворе шла импровизированная пресс-конференция. Пока Уоррен был в доме, приехали еще два телевизионных фургона. Четверо — двое взрослых и двое детей — стояли на тротуаре спиной к дому. Перед ними расположились журналисты.

— Николсоны теперь надолго поселятся на экранах телевизоров, — сказал Уоррен.

Гарри Томпкинс поставил машину на больничной стоянке, прошел через приемную «скорой помощи», вежливо улыбнулся дежурной медсестре и вошел в отделение неотложки.