Беги от любви

Теперь друзей по команде у меня больше нет. Нет и лучшего друга. Моих сестер больше некому защищать. Я потерял все, что для меня важно. И в довершение всего девушка, которая мне дороже жизни, девушка, которую я никогда не смогу назвать своей, терпеть меня не может.

На земляной холмик падает лучик солнца. Он необычной формы, напоминает молнию. Это мне единственный знак от Трея. Что это означает? Не знаю. Если бы мы поменялись местами, Трей бы все понял. Он всегда знал ответы. Я же никогда ничего не знаю.

Глава тридцать четвертая Моника

– ТЫ В ШКОЛЕ разговаривала с психологом? – спрашивает меня мама, когда я утром спускаюсь вниз.

– Да нет. А что?

Она пожимает плечами:

– Просто мы с папой заметили в тебе перемену. Ты как будто стала поэнергичней, а когда ты вчера вернулась с чирлидерской тренировки, мы даже заметили у тебя на лице улыбку. А ты уже давно не улыбалась.

Ах да, я и забыла сообщить им последнюю новость. Ну вот, сейчас…

– Я бросила чирлидинг, – говорю я.

– Что?

– Да. И пожалуйста, не пугайтесь, я действительно этого хочу. Мое тело больше на такое не способно. Это не мое, потому что… ну, сама понимаешь…

Мама хмурится и похоже, сейчас расплачется.

– Я очень сожалею, малыш.

– Перестань, пожалуйста. Со мной все в порядке. Все будет в порядке. Обещаю.

Мама гладит меня по голове:

– Мы с папой за тебя переживаем. Знаем, что смерть Трея стала для тебя сильным ударом. Не буду врать тебе, мы не думали, что вы обязательно поженитесь, но мы знаем, насколько глубоким было твое чувство к нему.

Я киваю. Да, я переживала за Трея, но, видимо, недостаточно.

– Хочешь, я отвезу тебя в школу, а потом заберу? – спрашивает мама.

– Нет. Вообще-то у меня после уроков теперь работа. – Увидев шок у нее на лице и поняв, что сейчас посыплются вопросы, я решаю соврать. – Это волонтерство. В реабилитационном центре. Мне для поступления нужно набрать волонтерские часы, а теперь, когда я больше не занимаюсь чирлидингом, на это появилось время.

– Ну ладно. – Мама берет сумочку и ключи. – Если тебе что-нибудь понадобится, звони. А так – напиши, как придешь домой. – Она вопросительно поднимает бровь. – Договорились?

– Хорошо.

– А если у тебя начнутся боли или надо будет стоять на ногах дольше часа, скажи, что тебе из-за твоей болезни требуются особые условия.

– Поняла. Все будет хорошо, мам, – говорю я, подталкивая маму к выходу. – Не переживай за меня.

– Я за тебя всегда переживаю, малыш, – отвечает она.

В этом-то все и дело.

Как надоело, что многие ко мне относятся так, будто отношения с Треем и моя болезнь определили мой характер, мою индивидуальность. Да, довольно долго Трей играл большую роль в моей жизни… ну, пока не начал изменять и употреблять наркотики, без которых уже не мог прожить и дня. В последние несколько месяцев я чувствовала себя рядом с ним такой одинокой, будто мы даже друзьями не были. Сначала мне не хотелось верить в то, что наши отношения изменились На самом деле это Трей изменился, а меня оставил в прошлом.

Мне нужно забыть о вине, которая мучает меня после смерти Трея. В мастерской я забываю о вине. Забываю о грусти. И мне даже кажется, что у меня появляется цель в жизни. Айза не считает меня хрупкой. Ей неважно, что я из Фремонта и что у меня проблемы со здоровьем. Мне это нравится. Тот факт, что наверху обитает Вик, лишь распаляет у меня внутри огонек, которого мне не хватало. Я уже давно не чувствовала его.

Придя в школу, я сразу направляюсь в кабинет тренера по чирлидингу и официально сообщаю ей, что ухожу из команды. Похоже, тренера это не удивляет и не расстраивает. С улыбкой она советует мне сосредоточиться на самой себе, чтобы раны затянулись быстрее.

– Я бросила чирлидинг, – говорю я Эштин, когда мы идем на первый урок.

Ее глаза округляются.

– Правда, что ли?

– Ага, – киваю я.

Моя лучшая подруга замедляет шаг.

– С тобой что-то происходит. Я это чувствую, – говорит она.

Я опускаю глаза на учебники, которые держу в руках.

– Ничего такого. Просто я пропустила слишком много тренировок, и после смерти Трея все было как-то не так. Мне были нужны перемены.

Она бросает на меня взгляд:

– Я волнуюсь за тебя.

– В этом-то все и дело. – Остановившись, я высказываю ей все, что думаю. – Эш, мне надоело, что все за меня волнуются. Будто у меня над головой собрались тучи и все пытаются дать мне зонт, чтобы я не промокла под дождем. Я задыхаюсь. – Опускаю взгляд. – Но ты вряд ли поймешь.

– Моника, это неважно, пойму я или нет. Я много раз спрашивала тебя, почему ты постоянно массируешь запястья, но ты молчишь. Ты многое скрываешь даже от меня. – Эштин пожимает плечами. – Если хочешь, я оставлю тебя в покое. Просто знай, если я тебе понадоблюсь, я рядом. Всегда.

Заглянув ей в глаза, я понимаю, что обиды у нее нет.

– Я тебя обожаю, – говорю я Эштин.

Она обнимает меня.