Беги со мной (СИ)

В кармане было не так уж и много денег. Даже на такси не хватит. Решила прогуляться до большой улицы, где есть хоть какой-нибудь бар, там и найду того, кто подвезёт меня домой.

Пока шла с гордо поднятой головой, настроение плясало от «хуже некуда», до мечтательной улыбки, когда рассматривала фотографии Ермака у себя в телефоне. Осталось только найти, куда их отправить и сколько за это попросить. Снимки вышли качественными, будто он позировал.

Если бы меньше пялилась в телефон, услышала бы шум автомобиля заранее на этой тихой дороге.

Я еле успела отпрыгнуть, прежде чем машина остановилась в паре шагов.

— Глаза разуй, — крикнула в сторону внедорожника, — я из-за тебя каблук сломала!

Ну что за день? А я любила эти туфли. Ещё, наверное, и лодыжку потянула, пока спасала, как говорит Пради, свой «красивый для человечки зад».

Автомобиль начал двигаться задним ходом.

— Ермак?! — В изумлении уставилась на водителя.

Глава 11

— Решил подвезти вас домой, — спокойно ответил тот.

— Волнуешься? — Неужели он видел, как я улепётывала голышом?!

— Хочу убедиться, что вы меня больше не побеспокоите, по крайней мере, сегодня.

Честно признаться, я не хотела знать, видел ли он меня. Ермак — не тот человек, который будет ходить вокруг да около, прежде чем высказать всё о моём поведении. Молчит, и ладно. У меня нет сил разыгрывать спектакль перед ним, придумывая оправдания тому, что он видел. Если видел, конечно.

Вадим управлял автомобилем молча, пока я до боли сжимала когти в кулаке. Всё же один из них проглотила, когда стакан падал мне на спину. Только сейчас это осознала, почувствовав привкус гнили во рту.

— Ты должен мне новые туфли, — на долгое молчание меня не хватило. А может, просто хотела отвлечься от тягостных мыслей.

— Вы заблуждаетесь, Диана, — устало выдохнул Ермак, — я вам ничего не должен.

— Пилигримы от Роже Вивье, — уточнила я, с грустью рассматривая испорченную обувь, которая в узких кругах считается культовой.

Но какому мужчине понять любовь к туфлям? Эту страсть сложно переплюнуть. В лучшие времена я бы снимала напряжение выбором новых любимцев, которые вознесли бы меня на пьедестал подъёмом, тем, как они обтягивают ножку. Ах, и, конечно же, платье. Правильно подобранное платье к туфлям — это отдельный вид искусства.

— Пилигримы? — Видимо, всё это время он пытался представить, как же это должно выглядеть.

— Подделку я распознаю, — решила предупредить.

— Не сомневаюсь. Женщины такого сорта как вы не упускают своего, — в этой фразе было столько завуалированного оскорбления, что мне пришлось изрядно постараться, чтобы не наброситься на него в попытках выбить всю дурь прямо здесь.

Спокойно, Диана, просто дыши.

Я слишком стара для всего этого.

— Так куда ты направлялся? — Перевела разговор в другое русло, — да ещё в таком виде. Я думала, ты даже спишь в костюме.

— Вообще-то, я ехал к вам, — сквозь зубы бросил он, — но вы здесь. Скоро я перестану этому удивляться.

— Навещала подругу, — пожала плечами.

— Сомневаюсь, что у вас есть друзья, — а вот это обидно.

— Будто у тебя они есть?

— Что вы делали в районе, где я живу?

— Навещала подругу.

— Вы врёте, Диана.

— А вот и нет.

— Как же зовут подругу?

— Зачем тебе это знать? — Небрежно спросила я, наблюдая, как мы приближаемся к моему дому, — я же в твою жизнь не лезу.

В весёлой компании и время летит быстро, ничего не скажешь.

— Вы как раз пробрались в неё на удивление быстро и грубо.

— Это ты так думаешь.

— Вы за мной следили?

— Ещё чего!

— Так как зовут подругу, если она существует? — Тихо допрашивал Ермак.

— Элеонора. Та, что с Фундусом, — как только имена сорвались с языка, Вадим резко ударил по тормозам, сжав руль до пальцев в костяшках.

Когда-то мне было интересно посмотреть на своего подопечного, когда в нём проснутся хоть какие-то эмоции. Так вот, сейчас я готова была забрать свои слова обратно и закусить отвратительными когтями ворожеи, чтобы не смотреть в эти серые глаза, в которых светилось пламя ада, если литературно выражаться. По-обывательски — самое банальное бешенство крайней степени.

— Слушай сюда, маленькая вертихвостка, — так ненавязчиво мы перешли на ты, — и слушай меня очень внимательно, дважды повторять я не люблю: убирайся с моей дороги и из моей жизни, — рычал он мне в лицо, — я не знаю, какую игру ты ведёшь, на кого ты работаешь, упаси тебя Господь зайти далеко в своей игре со мной. Я готов был спустить на тормозах тот факт, что ты написала Алине, но ты влезла к моей матери — это уже перебор. Пока я со всем этим не разберусь, будь паинькой и держись от меня подальше.

— Элеонора — твоя мать? — Удивлению моему не было предела, — она не может быть твоей матерью. Твоя мать ведь…

Я чуть было не ляпнула, что его мать была совсем другой женщиной, когда я их навещала в больнице, но вовремя прикусила язык.

— Моя мать что, Диана? — Теперь его голос был похож на шипение змеи.